Как изменилась карта немецких увлечений в эпоху постпандемии, цифровых сообществ и обесценившихся партийных лозунгов? Новое исследование #UseTheNews и Initiative 18 показывает: эмоциональный эпицентр граждан сместился из церковных залов и профсоюзных трибун в приватную сферу хобби, семьи и локального волонтерства.
Что стоит за этими цифрами? Почему «личное» так стремительно вытесняет «общественное»? И как медиапроекты планируют вернуть чувство общности?
Мозаика радостей: хобби на пьедестале
Весной 2025 года инициатива #UseTheNews совместно с Initiative 18 и Rheingold Salon опросила две тысячи немцев от шестнадцати лет: «Где вы чувствуете настоящую, неподдельную радость?» Результаты сложились в неожиданную иерархию.
На первом месте — хобби: 57% респондентов признались, что наибольший восторг у них вызывают личные увлечения — будь то городское садоводство, маунтинбайкинг или коллекционирование винила. Семья и друзья оказались в той же категории эмоциональных приоритетов — приватная жизнь стала новым культурным пространством, куда традиционные институты пока не получили доступа.
Крах старых тотемов
Ни церковь, ни профсоюзы, ни политические партии не набрали и четверти показателя частной жизни: лишь 12% опрошенных вдохновляются религиозной деятельностью, 10% — профсоюзным движением и столько же — партийной работой. Для сравнения: в эпоху Боннской республики партийные митинги собирали стадионы, а профсоюзное членство считалось почти обязательным.
XXI век сместил эмоциональный центр тяжести в зону индивидуализма — от коллективных молитв и демонстраций к личным мастер–классам и цифровым сообществам.
Серебряная середина: волонтеры и Vereinsleben
Если традиционные институты ослабели, что их заменяет? Ответ — волонтерские проекты (24%) и классические немецкие клубы — Vereine (22%). Они становятся компромиссом между личными интересами и общественной активностью. Добровольцы в пожарных дружинах и организаторы уличных библиотек поддерживают социальные связи — без бюрократии и партийной символики.
Медиа как спасательный круг
Аналитики dpa, Hamburg Media Authority и BDZV увидели в этих цифрах тревожный сигнал: эмоциональная отстраненность от институтов грозит ростом политической апатии. В ответ запускается проект «Zuversicht» — серия медиаэкспериментов по укреплению общности. Среди инициатив — интерактивная карта гражданских проектов, подкасты о местных активистах и микрогранты для школьных СМИ. Логика проста: чем ближе новости к повседневной жизни людей, тем выше вероятность, что они сплотят сообщество.
Между Zoom и будущим
Почему личное победило общественное? Причин несколько: пандемия усилила ценность приватного пространства, цифровые платформы заменили церковные собрания Discord–чатами, а партийные скандалы подорвали доверие к большой политике. Однако потребность в смысле никуда не исчезла — люди находят его в малых форматах — беговых клубах, языковых группах для беженцев или ремонтных мастерских в заброшенных зданиях.
Что делает власть?
Федеральное министерство по делам семьи тестирует «Engagement–Pass» — цифровое портфолио волонтера с льготами при поступлении в вузы. Земля Саксония инвестирует в «Vereins–Cloud» — платформу для упрощения бухгалтерии небольших клубов. Политики понимают: вернуть былую популярность партиям вряд ли удастся, но можно поддержать тренд на самоорганизацию и направить его в конструктивное русло.
Рецепт новой общности
Главный вывод исследования: 57% респондентов подтверждают, что люди по–прежнему способны увлекаться — просто теперь их энтузиазм сосредоточен в приватной сфере. Задача медиа и институтов — построить мосты между «личным комфортом» и «общими интересами». Формула проста: локальный контент + признание индивидуальности + низкий порог вхождения. Так пекарь–любитель может стать волонтером в школьной столовой, а субботний велопробег — кампанией за развитие велоинфраструктуры.
Вызов vs шанс?
Немецкий энтузиазм переместился с кафедр и трибун на кухни и в подкаст–студии. Для элит это вызов: устаревшие институты рискуют остаться пустой оболочкой. Для общества — возможность пересмотреть правила вовлеченности, переупаковать коллективные задачи в формат личных увлечений и вернуть общественной жизни ту энергию, которую, как показал опрос, люди уже нашли в своем кругу.
Об этом говорит Германия:
Германия ловит эхо: исчезнувшие супруги, фургон–призрак и кредиты, пахнущие кокаином. Пес и кошка — единственные свидетели драмы, где люди превратились в растворившиеся тени
СДВГ–апокалипсис: Как Германия потеряла контроль над лекарствами. Школьники без медикаментов, родители в отчаянии — кто ответит за этот провал?
Пенсионный шанс: Как план Бербель Бас может спасти Германию от краха. Министр объявила войну привилегиям чиновников
Рейтинг в свободном падении: почему Мерц теряет поддержку Германии. Немцы уже жалеют о своем выборе?
Германия не учится на ошибках: новые жертвы футбольного безумия. Дрезден, Франкфурт, Лейпциг — и вот теперь Гамбург. Когда власти услышат болельщиков?
AfD бьется в суде: что значит для Германии «правый экстремизм» в парламенте. Если суд согласится со спецслужбами, это будет первый случай со времен ГДР. Если нет — кто остановит радикалов?
Роковая встреча: автобаны Германии превратились в смертельную ловушку для животных и водителей. Как технологии могут остановить кровавую статистику?
Германия — Убийство на воде: сын писательницы в сетях подозрений. Семейная идиллия, обернувшаяся ледяным расчетом — или роковой ошибкой?
Обман в один клик: почему 76% граждан Германии боятся сделок на Kleinanzeigen.de. Свежий аккаунт + спешка + наличные = формула идеального обмана. Как защититься?
Бунт на 27 минут: как пятеро «тихих» пациентов поставили на уши всю Германию. Вертолеты, спецназ и горящие баррикады — шокирующие подробности бунта в психиатрической клинике
Не тронь радар — сядешь! Суды Германии ввели «иммунитет» для дорожных камер. Водителям советуют держать ноги при себе
Германия — Не «русские против немцев», а добро против зла. Зачем Берлину сегодня нужен «Бессмертный полк» и кто встанет в его ряды
Германия — Кто не помнит прошлого — обречён повторить его. Слезы и сила вдвоем: как Берген–Бельзен изменил судьбу супругов Ваннингер
