Политическая сцена вновь примеряет на себя костюм простых решений. Премьер–министр Баварии Маркус Зёдер предложил звучную формулу: немецких солдат в Украину не отправляем, а украинских военнообязанных возвращаем — «пусть защищают свою страну». Лозунг легок для заголовка, но вязок в юридической плоскости. За ним стоит твердая рамка права: европейский режим временной защиты и немецкий §24 продлены, а значит, принудительная «репатриация под мобилизацию» невозможна.
В центре спора оказываются не эмоции, а механика: как совместить поддержку Украины с правами тех, кто нашел убежище, и что эффективнее — громкие жесты или спокойная работа интеграции, добровольных возвратов и европейской координации.
Политический лозунг и правовая реальность
Слова Зёдера прозвучали эффектно, но столкнулись с холодной логикой права. По данным BILD и DIE WELT, идея вернуть мужчин «по повестке» сразу натолкнулась на правовые ограничения: действующие нормы ЕС не допускают экстрадицию в целях военной службы. В этой сфере эмоции и политика бессильны — здесь господствуют статьи, параграфы и судебные механизмы.
Европейский каркас защиты
С 2022 года украинцы находятся под крылом Директивы ЕС о временной защите. Решением Совета ЕС от 13 июня 2025 года режим продлен до 4 марта 2027 года. Это гарантии проживания, доступа к рынку труда, медицине и образованию. Европейская комиссия подчеркивает: этот режим сохраняется без изменений, и ни одна страна не вправе обойти его ради внутренних политических заявлений.
Национальное законодательство ФРГ
Германия встроила эту рамку в собственное право: все разрешения на пребывание по §24 AufenthG, действительные на 1 февраля 2025–го, автоматически продлены до 4 марта 2026–го. Федеральное МВД уточняет: дальнейшие шаги будут синхронизированы с общеевропейскими решениями. Речь идет о предсказуемости и правовой уверенности, а не о «черных ящиках» и произволе.
Риторика против фактов
Зедер апеллирует к справедливости: Германия снабжает Киев оружием и миллиардами евро, значит, украинцы должны нести свою долю ответственности. Но факты упрямы: европейское право защищает тех, кто оказался под его крылом. Даже добровольные возвращения не отменяют: массовая «отправка под ружье» противоречит нормам и подрывает доверие к институтам ЕС.
Социально–экономический контекст
Критики добавляют аргумент: «украинцы работают хуже, чем в других странах». Статистика, однако, показывает более сложную картину. По данным BAMF и IAB, во второй половине 2023 года в Германии работали около 22% трудоспособных украинцев; через два года показатель вырос до 31%. Долгосрочные модели прогнозируют до 45% занятых через пять лет. Это не провал и не триумф — а типичная траектория интеграции с учетом языковых барьеров и высокой доли матерей с детьми.
Европейский миграционный пакт
С 11 июня 2024 года вступил в силу новый Пакт о миграции и убежище, который начнет применяться с июня 2026–го. Он вводит единые фильтры на внешних границах и перераспределяет нагрузку между странами. В такой архитектуре «простые решения» отдельных политиков неизбежно ломаются о единый правовой фундамент ЕС.
Реалистичные ответы
Что может работать сегодня:
- Добровольное возвращение: корректные каналы для тех, кто сам решит уехать, — с поддержкой документов и логистики.
- Ускоренная занятость: больше курсов немецкого языка, признание дипломов, переподготовка под дефицитные профессии.
- Правовая ясность: постоянное информирование общин, работодателей и самих беженцев о сроках продления и доступных правах.
Почему простые формулы живучи
Идея Зёдера популярна потому, что обещает ясность и справедливость одним махом: «наших — беречь, их — вернуть». Но правовая система ЕС — это несущий столб, который нельзя выбить без обрушения конструкции. Именно он гарантирует защиту миллионов и сохраняет лицо Европы как пространства права.
Право против популизма
Возврат «по повестке из Киева» — не в компетенции Берлина и не совместим с временной защитой. Факты на 2025 год: защита продлена до 2027–го, немецкие ВНЖ действуют, а Пакт ЕС формирует новую миграционную систему к 2026 году. Реальный вклад Германии — вооружение и обучение для Украины, плюс честная и продуманная интеграционная политика для тех, кто нашел здесь убежище. Все остальное — громкие, но пустые метафоры.
Об этом говорит Германия:
Германия — Школа как поле боя, учитель как мишень. Те, кто должны защищать детей, сами оказываются беспомощными
Германия — «Попкорн в голове», или Эпоха 47 секунд. Как приручить информационный шум и вернуть глубину мышления
Германия — Город без «Эй, красавица!». Как Берлину очертить границы так, чтобы их можно было доказать
Германия — Мерц — против, бухгалтерия — за. Почему лозунг «без повышения налогов» не стыкуется с бюджетом–2027
Германия: За что бастуют «пилоты–миллионеры»?. Почему спор о пенсионных выплатах способен обрушить планы пассажиров и ударить по их кошельку
Германия: Кому доверяем? Никому!. Правительство сменили — привычки остались: 73% немцев не верят в «ремонт на ходу». Где система дала сбой?
Германия — Минус 10% — плюс скандал!. Мерц режет Bürgergeld на 5 млрд., Бас обещает не допустить «экономии как расправы»
Германия — Интимный кошмар: суд в Мюнхене против Google!. Жертва требует: «Хватит удалять — блокируйте навсегда!» Вас тоже могли снять тайком? Узнайте, как защититься от цифровых маньяков
Германия — Вкус по расписанию. Как горячий школьный обед расширяет вкусовой кругозор «приверед» — и что мешает сделать это нормой
Германия — Город сказал: работай. Право спросило: а обязан ли?. Что дают общественные работы без языка и квалификации
Германия — Рынок труда на ручнике: почему вакансии не становятся работой? Переобучить. Разрешить. Запустить. Три глагола вместо трех миллионов
