Германия — Восток застыл. Запад ушел.

Тридцать пять лет после объединения — и экономическая мощь восточных земель стабильно держится на отметке ≈78% от западного уровня. Пять последних лет — это не траектория роста, а «ровная линия» на графике: подъема не наблюдается, местами фиксируется легкий откат. Сегодня Востоку нужна аккуратная инженерия роста. Там, где сойдутся крупные инвестиции, цифровая инфраструктура, продуманная кадровая политика и зеленая энергия, стрелка снова двинется вперед — не к мифической «равнине», а к устойчивому плато зрелого европейского региона.

Институт немецкой экономики (IW) заключает: мечта о быстрой конвергенции — иллюзия прошлого; впереди — не марафон громких заявлений, а кропотливая инженерная работа со структурой. Иными словами, не роман о героическом рывке, а трезвый чертеж будущего.

Главный тормоз — демография

В 2022 году около 27% жителей Востока были старше 65 лет (на Западе — ≈21%). Это не сухая статистика, а усыхание экономических мускулов: сокращение трудоспособного населения сегодня означает дефицит компетенций завтра. Усугубляет ситуацию высокая доля возрастных работников в технических профессиях — вот почему каждое новое рабочее место порождает дискуссию о переобучении, автоматизации и импорте знаний.

Не монолит, но мозаика

Если смотреть не на агрегатные показатели, а на «метр за час», Восток показывает ≈86% западной производительности (ВВП на отработанный час). Разрыв устойчив, но не монолитен: рядом с отстающими кластерами — регионы, сравнимые с западными «середняками». По ВВП на одного занятого Бранденбург уже опережает некоторые западные земли — важное напоминание, что «Восток» не монолит, а мозаика. Суть различий — в структуре: размере фирм, отраслевом составе, роли штаб–квартир и НИОКР. Там, где есть «якоря» — крупные компании с развитой научной базой, — быстрее растут зарплаты, инновации и проявляется эффект масштаба. Все чаще решающее значение имеет не деление «Восток/Запад», а ось «Север–Юг» и качество локальной экосистемы.

Инновации: карта тяжелых якорей

Патентный ландшафт Германии безжалостен к иллюзиям. Баден–Вюртемберг и Бавария в сумме генерируют львиную долю заявок (≈38,7% и 28,4% соответственно), восточные земли довольствуются однозначными долями. Это не вопрос таланта, а инерция долгих накоплений: где десятилетиями наращивались корпоративные центры, там же сформировались университетские кластеры, венчурная сеть и инжиниринговые сервисы. Чтобы изменить эту карту, нужны поставщики, кадры, прикладная наука и рынок.

Цифровая экономика: Берлин — исключение

Сектор ИКТ дает Германии ≈5,4% добавленной стоимости; но Берлин живет на своей орбите: около ~11% ВДС и ≈31% всего венчурного капитала страны (порядка 2,2 млрд. €). Столица — не лицо Востока. В большинстве восточных земель ИКТ–сектор скромнее федерального среднего; лидер среди новых земель — Саксония — показывает лишь ≈4,0%. Отсюда вывод: задача в том, чтобы рассеять цифровую экономику по городам второго и третьего эшелона, стимулируя спрос (e–gov, Health–IT, промышленное ПО) и привлекая локальные финансы.

От фанфар к экономии

После «горячих» девяностых инвестиции на душу населения на Востоке опустились ниже западного уровня. Ситуацию усугубляет слабость общенациональной конъюнктуры: во II квартале 2025 года реальный ВВП Германии был на 0,2% ниже прошлогоднего. В таких условиях муниципальные инвестиции и корпоративные бюджеты урезаются в первую очередь — особенно там, где инфраструктурные узкие места давно очевидны, а сроки согласований напоминают календарь, а не график проекта.

Энергия: окно возможностей

И все–таки шанс есть. В 2024 году ≈59,4% электроэнергии в Германии было получено из ВИЭ; в северо–восточных землях зафиксированы рекорды генерации. Для энергоемких производств это уже не экологическая риторика, а снижение ценовых и углеродных рисков. Следующий шаг — долгосрочные PPA–контракты, гибкая сетевая инфраструктура и получение разрешений за месяцы, а не годы. Иначе «зеленый» киловатт так и останется строчкой в презентации.

Большие заводы и «гравитация» цепочек

Промышленные «магниты» меняют экономическую карту быстрее любых программ. В Саксонии стартует полупроводниковый гигант ESMC/TSMC с господдержкой в 5 млрд. € — это не только рабочие места, но и стимул для развития десятков B2B–ниш. В то же время проект Intel в Магдебурге буксует.. Без развитой экосистемы «фабрика–якорь» рискует остаться просто красивой вывеской.

Высокая вовлеченность

Участие восточногерманских женщин в рынке труда традиционно высоко, а по уровню занятости Восток постепенно сближается с Западом. Но стареющее население и дефицит специалистов требуют двойной стратегии: переобучения сотрудников 55+ и целевой иммиграции квалифицированных кадров. Ключ к успеху — привязка вида на жительство к конкретным вакансиям, а также реальная, а не декларативная языковая и бытовая поддержка «до выхода на смену».

Прогноз: точка развязки

Ifo Institute прогнозирует, что в 2024/25 годах Восток может периодически расти чуть быстрее Запада — за счет строительного бума и отдельных индустриальных проектов. Но этот сценарий сбудется только при трех условиях: скорость выдачи разрешений, доступ к квалификациям и предсказуемость цен на энергию. Все остальное — лишь фон.

Четыре практических вектора:

1) Сместить акцент с суммы субсидий на прирост «метра за час»: масштабировать индустриальные ИИ–решения, роботизацию и управление данными в среднем бизнесе; финансировать не «лозунги», а измеримые KPI по росту эффективности.

2) Создавать узлы вокруг университетов и прикладных НИИ — Дрезден, Лейпциг, Йена, Хемниц. Цель — подтянуть долю ИКТ в экономиках востока до федеральной планки, опираясь на госзаказ и региональные фонды.

3) Сделать переобучение сотрудников 55+ нормой для технических специальностей; параллельно — наладить целевой приток специалистов с их быстрой интеграцией на рабочих местах.

4) Оцифровать и ускорить согласования для сетей, ВИЭ и промышленных объектов. Каждый месяц задержки — это минус к инвестиционной привлекательности проекта и плюс к оттоку капитала.

Реалистичная цель: сила периферии

Трезвый ориентир — модель «сильной периферии», как в Шлезвиг–Гольштейне или Рейнланд–Пфальце: высокая занятость, диверсифицированный экспорт, современная инфраструктура — без фетишизации мегаполиса. Берлин останется особыми «легкими» Востока, но устойчивость обеспечат «сердца» второго эшелона. В этой парадигме конвергенция — не погоня за миражом «уровня Мюнхена», а кропотливое выравнивание качества институтов, плотности фирм–якорей и скорости административных процедур.

Об этом говорит Германия:

Германия — «100 лет» как новая программа–минимум. Как страна учится обслуживать эпоху сверхдолгой жизни

Германия — Октябрь быстрых решений. К каким изменениям готовиться жителям страны

Германия — «Желтый» для Wiesn, саперы вместо фанфар. После детонаций и пожара Мюнхен бьет по тормозам: Oktoberfest на паузе , пока риски не обезврежены

Германия — Уход без ухода?. Берлин считает миллиарды — и готов забрать последнюю поддержку у слабейших

Германия — Граница длиной в два года. Почему по обе стороны Рейна жизнь течет с разной скоростью — кто крадет годы у приграничных немцев и как их вернуть

Германия — «Русская Роща» Вайнгартена: тишина, которая помнит марш. От швейцарского похода Суворова до панихид XXI века

Семья и испытательный срок: когда соцзащита спасает кормильца. Почему один день безработицы может решить судьбу вашего пособия

Германия — Календарная инженерия — 2026: начальство плачет, а вы отдыхаете!. Считайте сами: 8 отпускных превращаются в 16 дней свободы — Пасха дает главный лайфхак года