Ноябрьский вечер в Берлине. Район Лихтенберг — типичный городской ландшафт: многоэтажки, мастерские, за углом — скромная закусочная, где ночуют разговоры сменщиков и задержавшихся прохожих. Перед одним из таких заведений на Франц–Якоб–Штрассе — четверо мужчин. Они разговаривают. Что именно происходило — известно пока лишь по обрывкам свидетельств. Через несколько минут тишину улицы нарушают выстрелы.
29–летний мужчина падает с тяжелыми ранениями, позднее он скончается в больнице. Его 28–летний спутник также ранен, но, как сообщает полиция, жизни пострадавшего ничего не угрожает. Двое других участников исчезают в темноте.
С этого момента дело выходит за рамки уличного конфликта и переходит в юрисдикцию следственной комиссии по убийствам. В центре внимания — имя: Кьорогли Мироян, 65–летний гражданин Армении, также известный как Магмет Мирои. Суд Тиргартена выдает ордер на его арест. Прокуратура и полиция идут на редкий в Германии шаг — объявляют публичный розыск с фотографией и приметами.
Портрет подозреваемого
Мироян описывается как вооруженный и опасный. Следователи 5–го отдела по расследованию убийств указывают: рост около 177 см, плотное телосложение, характерная примета — ампутированный средний палец на левой руке. Именно такие детали часто становятся ключом к поимке. Граждан предупреждают: не пытайтесь действовать самостоятельно, а немедленно обращайтесь в земельное управление уголовной полиции или через онлайн–приемную.
Восстановить полную картину происшествия следователям пока не удается. Есть видеозаписи, свидетели, известны точные время (около 21:50) и место, но мотив остается неясным. Было ли это целенаправленное нападение? Ссора, перешедшая в насилие? Или неудавшаяся сделка? В официальных формулировках пока фигурирует лишь слово «столкновение» (Auseinandersetzung).
Оружие и тревоги Берлина
Причина, по которой этот случай оказался в заголовках на федеральном уровне, кроется не только в жестокости преступления, но и в общем настроении. Сенатор по внутренним делам Берлина, Ирис Шпрангер (СДПГ), заявила о нарастающей угрозе и выступила за расширение полномочий полиции — в частности, за возможность прослушки телефонов у подозреваемых в незаконном хранении оружия.
Полиция, в свою очередь, усилила меры контроля. За последние недели в рамках спецопераций были проверены сотни человек и транспортных средств, изъяты десятки единиц оружия, возбуждены многочисленные уголовные дела. Основной фокус — на известных фигурах организованной преступности.
Вооруженная проблема — не случайность
Случай в Лихтенберге — часть гораздо более широкой проблемы. Согласно данным Федерального уголовного ведомства (BKA), в 2024 году было зарегистрировано 36 056 нарушений Закона о контроле над оружием.
Кроме того:
- В 4775 случаях оружие было применено,
- В 4685 — угрожали оружием, не производя выстрелов.
Берлин по–прежнему занимает одно из первых мест в стране по общему уровню преступности. Только за 2024 год в столице зафиксировано более 539 000 преступлений. И на этом фоне сцена перед берлинской закусочной — не единичный случай, а симптом более глубокой тревоги: насколько эффективно государство борется с незаконным оружием на улицах?
Символ, а не только розыск
Объявление о розыске Кьорогли Мирояна — это не просто ориентировка. Это точка, в которой пересекаются:
- индивидуальное дело о возможном умышленном убийстве;
- общественная дискуссия о легкодоступности оружия;
- и политический спор о соотношении свободы и безопасности.
Пока Мироян в бегах, для родственников убитого все происходящее — не вопрос безопасности, а личная трагедия. А для Берлина — очередной тревожный сигнал, который поднимает вопросы о границах терпимости общества и мерах, которые государство готово применять в ответ.
Об этом говорит Германия:
Германия — Забытые герои иммунитета. Что происходит с телом, когда селена и цинка становится слишком мало — или слишком много
Германия — Кассы на грани нервного срыва: 20% за болезнь. Почему страна рискует платить за медицину больше, чем за ипотеку
Германия — Нож в руке как аргумент года. Каждый день — десятки атак. На улицах, в поездах, в полицейских участках
Германия — 71% немцев негодует: будущее уходит в минус. 82% молодежи считают, что их заставляют платить за безбедную старость родителей. Политики делают вид, что шторм обойдет стороной
Германия — Следишь за сахаром? А кто следит за тобой? Как гаджет для диабетиков стал источником тревоги у здоровых и почему врачи просят остановиться
Германия — Фемицид по–немецки: 308 лишенных жизни. Стамбульская конвенция есть, приютов нет. Политики обещают реформы, а женщины продолжают умирать
Германия — Несколько тысяч евро за отказ — деньги vs доверие. Как попытка тихо закрыть афганскую главу стала проверкой на честность
Германия дала паспорт — теперь требует его обратно! После Instagram–поста в поддержку ХАМАС началась процедура отмены гражданства
Германия — 120/80? Не для всех! Когда «идеальное давление» доводит до падений и почечной недостаточности
Германия — Невидимый миллион: жизнь рядом с чужой бедой. Рекордная волна скрытой бездомности и исчезающий социальный лифт
Германия — Экономия на украинцах? «Выигрыш» стремится к нулю. Федеральная экономия компенсируется ростом расходов в землях — интеграционные риски растут
Германия — 1,4 миллиона вакансий — работать некому! Немцы зовут специалистов, но не готовы встречать их как равных. Новая платформа Work–and–Stay обещает перемены, правда, реальность — сложнее
