4 марта 2025 года Олаф Шольц получил от Франка–Вальтера Штайнмайера документ, превративший канцлера на шесть недель во «временно исполняющего обязанности». Врученная бумага закрыла эпоху — 1245 дней у руля власти: отныне его полномочия стали дежурными, подобно ключу, оставленному в замке до прихода нового хозяина. 6 мая, после ожидаемого избрания Фридриха Мерца, этот ключ повернется окончательно, зафиксировав один из самых коротких канцлерских сроков со времен Людвига Эрхарда и Курта Георга Кизингера.
Историки, без сомнения, выделят февраль 2022 года как звездный час Шольца. Его речь о «Zeitenwende» («перелом эпохи»), произнесенная через 96 часов после начала событий в Украине, стала водоразделом в немецкой политике. Разрыв с десятилетиями табу на поставки оружия в зоны конфликтов, создание 100–миллиардного фонда для бундесвера — эти решения перечеркнули доктрины послевоенной Германии. По замечанию обозревателя Die Zeit, «он взял в руки молот и разбил стеклянный потолок немецкой пацифистской традиции».
Три капитана
Пока мир запоминал «перелом эпохи», внутри коалиции SPD–FDP–Grüne давали трещину механизмы единства. Бюджетные споры, экологические ультиматумы, нервные фискальные проекты — и цвета «светофора» слились в серую дымку разногласий. Шольц мечтал о долгосрочной программе на полный срок, но диалектика компромиссов подтвердила политическую аксиому: где три капитанов — там шторм без четкого курса.
Мандат — бронза народного доверия
Пока партия теряла проценты, Шольц удержал Потсдам. «Высшая должность — депутат, избранный напрямую», — напоминает он, будто возвращая политический компас к нулевой отметке. Примеров в галерее предшественников достаточно: Брандт, Коль, даже Кизингер дорабатывали свой парламентский срок.
Шольц покидает канцлерство, но не политику. Его возвращение в парламент — не финал, а новый акт драмы. Возможно, именно с задних скамей он сможет сделать то, что не удалось с высоты власти: перезагрузить СДПГ, сохранив ее социальную ДНК в эпоху цифровых потрясений. Как заметил один берлинский политолог: «Он меняет сцену, но не покидает театр».
Новые будни: комитеты, кроссовки, мемуары
Какой комитет он выберет — бюджетный, по труду или обороне? В отличие от Ангелы Меркель, Шольц не стал устраивать «великое исчезновение». Сохранив прямой мандат от Потсдама, он возвращается в Бундестаг — но не на первые ряды.
За пределами Рейхстага его планы более прозаичны:
- Утренние пробежки по Глиникскому мосту
- Гребля на Хафеле
- Чтение 700–страничных мемуаров Меркель
«Хочу чаще высыпаться», — признавался Шольц в подкасте. Скромная реабилитационная программа после политического марафона.
Галерея теней: портрет вместо портфеля
Первый этаж канцелярии скоро украсит новая дилогия: рядом с портретом Меркель появится изображение Шольца. Художник уже выбран, но его имя держится в секрете — последняя интрига уходящей администрации. Так двум экс–канцлерам предстоит занять свое место там, где они уже не игроки — на стенах галереи, а не в коридорах власти.
Эпилог
На вопрос о желаемой исторической оценке Шольц цитирует Вилли Брандта: «Man hat sich bemüht» — «Мы старались». Скромно, почти застенчиво — и все же емко. В этих словах — весь немецкий минимализм: оправдание и признание одновременно. Для Шольца это не точка, а запятая перед новой главой — главой, которую он начнет писать с задних парламентских скамеек, пока оркестр в Бендлерблоке затихает на последних аккордах «Respect».
Об этом говорит Германия
Германия между двух огней: воскресная трещина в партийном ландшафте. AfD теряет лидерство, СДПГ надеется на рост, а CDU/CSU размышляют о тактике молчания
Где улицы шепчут: «Ты под защитой»: Германия называет безопасные города для путешественниц. Три немецких индекса, которые меняют женские маршруты по миру
Германия против SUV: как Mercedes превратился в орудие смерти. Владельцев «монстров» ждет огромный налог
Невидимые на взлетной полосе: когда спасение застыло в аэропорту Германии. Программа приема афганцев превратилась из гуманитарной миссии в инструмент предвыборной игры
Цинковый кризис: как нехватка микроэлемента разрушает здоровье Германии. От герпеса до выпадения волос — первые звоночки катастрофы
Новый «фастфуд» Германии: антибиотики закладывают у малышей фундамент ожирения. Рецепт защиты нежного микробиома
Двойной удар по VW и Mercedes: чем грозит Германии потеря Китая и США. Кризис премиум–брендов — почему немецкие авто больше не в тренде
Парадокс экономики Германии: водка дорожает медленнее, чем апельсиновый фреш. Кому выгодна такая арифметика?
Канцлер прощается, Германия подпевает «R-E-S-P-E-C-T». От тихого кабинета до огненного плаца за четыре дня — хроника прощания без роз и слез
Операция «Генетический фильтр»: почему Германия признала AfD экстремистской. От госфинансирования к тотальному мониторингу — три шага к политической изоляции ультраправых
Гром среди ясного неба: как майский шторм встряхнул обезвоженную Германию. От субтропической жары к полярным вихрям
Германия сказала цифровое «Да!»: СДПГ и перспектива Мерца. Дигитальный прорыв с оттенком сомнений
Германия на красном сигнале: цифровая перезагрузка парализует Кёльн. Две недели на колесах — как 100 автобусов спасают 180 000 пассажиров в день
Германия — Балтийская детонация: как взрыв на причале превратил курорт в арену спасения. Идиллия на ниточке — море, пляж и разрыв тишины