В среду, 30 апреля, незадолго до десяти утра, в берлинской канцелярии царила будничная атмосфера — никакого пафоса, только рукопожатия и сдержанные улыбки. Ни цветов, ни слез. Олаф Шольц провел свое последнее заседание кабинета министров с оставшимися коллегами из СДПГ и «Зеленых» — коалиция уже распалась, в повестке дня всего три пункта. Канцлер поблагодарил сотрудников за работу в непростые времена, пожелал всем здоровья и закрыл 131–е заседание, которое длилось всего двадцать минут.
Эта ганзейская сдержанность как нельзя лучше соответствует характеру человека, который всегда предпочитал цифры громким словам. Если Ангела Меркель прощалась в 2021 году с розами и мудрыми цитатами, то Шольц сознательно избегает любой сентиментальности. Ни памятных подарков, ни эффектных фото на память. Хотя правительство уже выполняет лишь технические функции, оно успевает утвердить повышение пенсий на 3,74% — своеобразный бухгалтерский итог трехлетнего правления «светофорной» коалиции. Роберта Хабека нет на заседании — министр заболел гриппом. Так завершается история коалиции, начинавшейся с обещаний прогресса и заканчивающейся как правительство меньшинства.
От кабинетной лампы к морю огней
Всего через четыре дня картина радикально изменится. Внутренний двор оборонного ведомства осветится десятками факелов, зазвучат барабаны, военный оркестр выстроится полукругом. Президент Штайнмайер отдает честь, Борис Писториус поправляет мундир, на трибунах — высокопоставленные гости. Хотя официально мероприятие называется «Большой военный парад», Шольц придает ему глубоко личный характер.
Музыкальная мозаика
Вместо стандартных маршей сначала звучит «In My Life» The Beatles — лирическая баллада Джона Леннона. Ее воспринимают как медитацию над скоротечностью времени и ценностью памяти: у героя многое меняется, но воспоминания и любовь — те «неподвижные звезды», вокруг которых продолжает вращаться его жизнь. Для канцлера, прошедшего путь от скромного дома в Альтоне до высшего поста в стране, это трогательное начало прощального вечера.
Затем наступает черед барочного великолепия — трубы исполняют фрагмент из Второго Бранденбургского концерта Баха. Таким образом, Шольц проводит незримую параллель с Потсдамом, своим избирательным округом, и эпохой Фридриха Великого, чье имя в будущем правительстве Мерца, вероятно, будет часто упоминаться как символ. Барокко как искусство баланса — идеальная музыкальная метафора для канцлера, который всегда видел себя в роли осторожного лоцмана во время коалиционных переговоров.
Финальный аккорд вечера — мощный «Respect» Ареты Франклин. В 1967 году эта песня стала феминистским гимном, в 2021 — саундтреком предвыборной кампании Шольца, а теперь превращается в его последнее политическое послание: призыв к уважению как основе общественного диалога и напоминание преемнику о необходимости избегать углубления социальных расколов. Факелы горят, бас гремит, и на мгновение строгое министерство превращается в подобие соул–клуба, далекого от прусской дисциплины.
Драматургия двойного финала
Всего 120 часов разделяют скучное последнее заседание кабинета и этот роскошный музыкальный спектакль. Такой контраст ярче любых цифр показывает две стороны Олафа Шольца: трезвого расчетливого политика, мыслящего категориями коалиционных компромиссов, и тонкого рассказчика, который все же решил устроить себе эффектный финал. О том, что обе эти ипостаси неразделимы, свидетельствуют сознательный отказ от цветов и тщательно подобранный плейлист. Ни пафоса, ни скрытых посланий — только музыка как форма самовыражения. The Beatles — личная история, Бах — национальная традиция, Франклин — универсальные ценности.
Этим подходом Шольц отличается как от Меркель, так и от Шредера, чей уход в 2005 году сопровождался вагнеровским пафосом. Версия Шольца: вместо триумфа или трагедии сдержанная элегантность. Даже тема смены власти звучит в миноре. На следующий день в канцелярию въедет Фридрих Мерц, факелы давно погаснут, но музыкальный след Шольца останется тонким противовесом грядущим изменениям курса.
Париж, Потсдам и P.S.
Сразу после церемонии Шольц отправится в Париж на прощальный ужин с Эммануэлем и Брижит Макрон, затем возвратится в Потсдам, где намерен сохранить мандат депутата. Переход на задние ряды парламента он воспринимает как часть «ганзейской нормальности», по выражению его пресс–секретаря. Тот, кто без пафоса поднялся на вершину власти, без пафоса с нее спускается.
Так завершается эпоха взвешенного центризма — тихо в кабинете, громко на военном параде. Пока звучат последние аккорды «Respect», на горизонте уже вырисовывается новая эра Мерца — более резкая, более экспрессивная, менее склонная к барочной гармонии. Покажет ли новый курс новые символы — время рассудит. Олаф Шольц уже представил свою финальную картину — мозаику из трезвого расчета и музыкальной романтики, которая еще долго будет звучать в истории Германии после того, как огни факелов погаснут.
Об этом говорит Германия
Германия на красном сигнале: цифровая перезагрузка парализует Кёльн. Две недели на колесах — как 100 автобусов спасают 180 000 пассажиров в день
Германия — Балтийская детонация: как взрыв на причале превратил курорт в арену спасения. Идиллия на ниточке — море, пляж и разрыв тишины
Осторожная оттепель в Германии: потребитель готов снова открыть свой кошелек. Традиционно высокая немецкая «шпарквота» неожиданно пошла на спад
Буря в политике Германии: неудержимый рост AfD и агония традиционных партий. Почему Восточная Германия делает ставку на правых популистов
Германия — Уроки Бухенвальда. Память, которая обязана жить
Германия - Розовый ковчег молчания: неразгаданная смерть в Гамбурге. Криминалисты собирают пазл из микроскопических улик
Здоровье в долг: Германия обсуждает экстренные меры для GKV. 2,3 донора на одного пенсионера — как скоро наступит «анемия» системы
Железнодорожный капкан: Германия теряет миллиарды на ржавых путях
Германия ставит точку в диктатуре WhatsApp. Кто станет новым королем мессенджеров
Пиво и пошлины: Германия между хмелем и наковальней
На волоске от беды: Германия ищет лекарство от облысения
Политическое казино Германии: ставки сделаны, ставок нет?. Kто попадёт в высшую лигу немецкой власти
Хрустальные люди: Германия объявляет войну остеопорозу. Почему 75% случаев остаются без диагноза, и что может изменить ситуацию
Германия меняет игру: с мая штрафы, документы и законы — в новом формате
