Вопрос беженцев давно стал не только гуманитарным, но и бухгалтерским. Политики спорят о миллиардах, газеты выносят суммы в заголовки, а избиратель слышит главное: «Нам это дорого обходится». Страна, приученная измерять реальность через балансы, пытается уместить человеческие судьбы в ячейках Excel.
Но таблицы не рассказывают, что происходит между строк. Ни один бюджет не отразит цену изгнания, потерь, адаптации и бесконечного ожидания. А главное — цену того, что одни считают «чужой» бедой, забывая: гуманизм начинается с того, как мы на нее смотрим.
Сколько стоит сочувствие?
Федеральный бюджет Германии ежегодно тратит десятки миллиардов евро на беженцев и связанные с ними программы. В 2024 году — около 28,4 млрд; в 2025–м запланировано чуть более 24 млрд. К этому прибавляются расходы регионов и муниципалитетов — почти 20 млрд евро в 2023/24 году. Эти средства идут на жилье, школы, детсады, работу соцслужб и преподавателей.
Согласно данным Федерального статистического ведомства (Destatis), только по закону об убежище в 2024 году было выплачено 6,7 млрд евро.
Глядя на эти цифры, легко сделать вывод: страна устала платить за гуманизм. Расходы растут, общественное согласие — не всегда.
Сирийцы: статистика с двойным дном
Поток беженцев из Сирии после 2015 года стал серьезным испытанием — и на выносливость, и на социальное терпение. К концу 2023–го их было около 970 тысяч. Весной 2025–го почти 300 тысяч уже работали, из них 249 тысяч — на официальных рабочих местах, чаще всего в сферах с острым кадровым дефицитом.
Летом 2025 года 480 тысяч все еще получали Bürgergeld. На фоне таких данных каждый отчет о расходах на миграцию воспринимается как индикатор неудачи. Интеграция вроде бы идет — но не там и не теми темпами.
Экономисты, включая Видо Гайс–Тене из Института немецкой экономики (IW), признают: значительная часть сирийских мигрантов прибыла с низким уровнем формального образования или с квалификациями, не адаптированными к немецкому рынку. Но чем дольше они живут в Германии, тем выше шанс на трудоустройство — особенно при наличии образовательной поддержки.
Украинцы: быстрая адаптация на сложном фоне
С 2022 года Германия приняла более миллиона украинцев. По последним оценкам, в стране находятся около 1,2–1,3 млн человек со статусом временной защиты.
К середине 2024 года почти 300 тысяч украинцев уже работали; более 245 тысяч — официально, часто в отраслях с острой нехваткой кадров. По данным Института исследования рынка труда (IAB), доля занятых среди украинцев за два года выросла втрое — с 10% до 30%.
И все же социальная нагрузка остается значительной. Весной 2025 года почти 700 000 украинских граждан получали Bürgergeld. Основные причины — языковой барьер, нехватка мест в детсадах, трудности с признанием дипломов, а также психологические последствия войны.
При этом у украинцев есть важное структурное преимущество: с 2022 года более 570 000 человек начали интеграционные курсы — рекордный показатель среди всех групп с аналогичным статусом. Это создает потенциал для дальнейшего роста занятости и социальной включенности.
Новый курс: контроль вместо доверия
На фоне растущих расходов Германия ужесточает миграционную политику. Все чаще звучит вопрос: где проходит граница между безопасностью и гуманностью?
С осени 2023 года действуют постоянные проверки на границах с Польшей, Чехией и Швейцарией. С сентября 2024–го временный контроль расширен на все границы Германии — мера, которая сохранится и в 2025 году.
По данным Федерального ведомства по миграции и беженцам (BAMF), десятки тысяч человек были не допущены в страну. Количество новых заявлений на убежище сократилось: с 329 120 в 2023–м до 97 277 за январь–октябрь 2025 года — почти втрое. Примечательно, что около 15–16% новых заявителей — это дети, рожденные уже в Германии.
Однако правозащитные организации предупреждают: жесткий курс подрывает доверие к праву на убежище как к неприкосновенной гарантии.
Инвестиция или обуза?
Если смотреть только на бюджет, вывод кажется очевидным: Германия тратит миллиарды на беженцев — и будет тратить еще долго. Строка в бюджете — весомая, заметная, политически чувствительная.
Но есть и другой вопрос: что будет, если не платить? И речь не только о деньгах. Это вопрос демографии, рынка труда, социальной устойчивости.
Исследования показывают: вклад беженцев растет по мере их проживания в стране — при условии реальной интеграции. В этом смысле они — не расход, а тест на зрелость государства: способно ли оно превращать временных в постоянных.
Поэтому важнее спрашивать не «Сколько они стоят?», а во сколько обойдется Германии отказ видеть в них часть своего будущего — и сколько она потеряет, если выберет изоляцию вместо интеграции.
Об этом говорит Германия:
Германия — Маленький элемент — большое упущение. Почему каждый третий живет на йодном «минимуме» — и чем это грозит мозгу, метаболизму и будущему
Германия — Волшебные ёлки во Франкфурте: два дня, четыре новогодних представления. Море смеха, сказка, огни и атмосфера настоящего праздника для всей семьи
Германия — Политический бренд без владелицы? Сможет ли BSW пережить свою основательницу и превратиться из партии–протеста в политического тяжеловеса?
Германия — Небо между инеем и апрелем. Неделя, когда страна просыпается в тумане, а засыпает при почти весеннем тепле
Германия — Тревожность и очки: шлем вместо кушетки. Доктор Пиксель и борьба с паникой — как виртуальная реальность врывается в кабинет психотерапевта
Германия — Тепло по расчету: одна квитанция — и минус ползарплаты. Миллионам квартиросъемщиков прилетают такие доплаты, что хочется «выключить зиму»
Германия — Работа на три месяца. Почему выход из Bürgergeld все чаще превращается в «дверь–вертушку»
Германия — 26 к 26 — между Мерцем и протестом. Как растущая усталость от правительства подталкивает избирателей в объятия радикалов
Германия — Ночь, трамвай, тревога. Почему почти половина немцев больше не чувствует себя в безопасности в общественных пространствах
Германия — Дети на дотации. Маленькие заложники большого государства: каждый четвертый ребенок — на пособии
Германия — Ставка на сталь: пошлины, субсидии, энерготарифы. Feralpi, Thyssenkrupp и тысячи рабочих ждут, спасут ли политики промышленность?
Германия — Билет в будущее до 2030–го? 63 евро за «все включено»: проездной превращается в роскошь для своих. Дешевая мобильность ушла в отпуск