К 95-летию Александра Мерлина
В этом году, 25 июня, русскоязычный Мюнхен планировал попасть на долгожданный вечер встречи с любимым многими автором, композитором, сценаристом, создателем и руководителем Театра песни, ветераном Великой Отечественной войны Александром Мерлиным. Концерт был приурочен к большому юбилею — Александр Юльевич отмечал в этот день свое 95-летие! На сцене должны были выступать не только участники его Театра песни, но и писатели, поэты, музыканты, друзья и коллеги.
Ситуация изменилась — проведению большого праздника помешал вирус. Организацию этого мероприятия пришлось отложить. Но нам с Александром Юльевичем удалось сделать праздник для души — пообщаться на многие интересные, не только творческие темы...
Наша справка:
Александр Мерлин — драматург, композитор, сценарист, артист. Блестящий конферансье. Впервые перед зрителями артист выступил в 1946 году на Дальнем Востоке в составе концертной бригады, сразу же после демобилизации из погранвойск Советской армии.
Песни Александра Мерлина исполняли великие Клавдия Шульженко, Эдуард Хиль, и начинающие артисты театров Ленинграда. Он написал более 3000 произведений для эстрады, в том числе более ста спектаклей, музыкальных представлений и ревю. Его произведения публиковались в журналах «Нева», «Аврора» и «Советская эстрада».
В Мюнхене драматург живет уже много лет, здесь был создан им Театр песни.
Участник Великой Отечественной войны, служил в пограничных войсках на Дальнем Востоке. Участвовал в войне с Японией в августе — сентябре 1945 года. Награжден медалями «За победу над Японией», «За оборону Ленинграда», «75 лет Победы в Великой Отечественной войне».
Александр Мерлин: Да, девяносто пять исполнилось... Если задуматься — почти целый век. Жизнь — это самое главное чудо, которое нам кем-то дано. Утром, когда я только встаю, первое, что я делаю — я загадываю радость! На весь день. Я знаю мой день. Я знаю, что я должен сделать, куда пойти. И все это делаю так, чтобы мне приносило радость. От общения с кем-то, от выполнения домашних дел. У меня много общения по Интернету, о телефоне уже и говорить не приходится. А какая непередаваемая радость от общения с моей Василисой. Эту красавицу-кошечку мне привезла моя доченька из Санкт-Петербурга. С Василисой мы говорим обо всем — кошки, это ведь разумнейшие существа. Причем до сих пор неразгаданные человечеством. Еще у меня тайна есть, почему я кошек люблю. Я эту тайну до сих пор не раскрыл, до сегодняшнего дня. Я ее впервые раскрою в новой книге, которую пишу сейчас. Одна из новелл так и будет называться: «Почему я полюбил кошек»...
Все, что связано с животными, всегда интересовало меня. Я любую передачу про животных смотрю с удовольствием. Я получаю радость от общения с моими рыбками – у нас целая церемония уже выработалась. Потом меня ждут мои цветы. Нужно полить цветочки, порадоваться им. Потом я должен продолжить писать мою книгу, вторую. Она будет состоять из новелл. Потом — сходить в магазин. И все это — в радость...
─ Александр Юльевич, вы должны были на юбилее быть на сцене за роялем весь концерт. Скажите, это не чудо — играть по два-три часа на концертах в таком возрасте?
─ Я считаю, что это чудо, поддержанное немецкой медициной. Немецкая медицина — она со мной много раз сотворила чудеса. Сколько моментов было в моей жизни, когда меня здесь медики просто вытаскивали с того света. Я воскресал в полном смысле слова. Вот я перед тобой сижу, ноги ходят, руки в порядке. А ведь у меня были переломы рук, были травмы ног. Я уже не мог ходить, мне уже выписали инвалидную коляску. А ноги опять пошли — разве это не чудо? А разве не чудо, что после операций, после переломов рук пальцы продолжают играть, бегать по клавишам! И три часа играть на инструменте для меня не труд, а радость!
А сколько раз меня Бог от смерти спасал, так говорят языком верующих людей. У меня свое общение с Богом. Человек должен всегда общаться духовно. Исповедоваться кому-то. Лично, чтобы никто об этом не знал. Все мы грешны в чем-то... Поэтому и хочется иногда покаяться немножко.
А от смерти, то ли Бог меня хранит, то ли я родился в счастливой рубашке. Я должен был умереть уже сто раз. А я, как видишь, живу. Ну, блокаду мы не имеем ввиду. Войну тоже. Там каждый день могли умереть. А вот в мирной жизни... Знаешь, я мог погибнуть в авиакатастрофе, я мог погибнуть под автобусом. Однажды меня спасла кондукторша троллейбуса от удара ножом в живот. Даже здесь, и то, я случайно не погиб от скорого поезда, который на меня шел. Много таких примеров.
─ Скажите, а когда вы двадцать лет назад приехали в Мюнхен, как вы пришли к тому, что нужно что-то создавать, как появился Театр песни?
─ Когда я приехал в Мюнхен, меня сразу пригласили провести в Еврейском культурном центре творческий вечер. Им было интересно — приехал артист, автор. Я выступил, рассказывал на концерте о своих спектаклях, песнях, творческой деятельности. После этого ко мне подошла руководитель хора, который уже существовал тогда в Мюнхене. Мы долго общались, рассуждали о возможности создания новых каких-то концертных форм. Долго думали и вот, сделали. Жаль, ты не видела наш первый спектакль.
─ Как он назывался?
─ «Споем историю России». Это неповторимый спектакль был. Во-первых, мы показали его одиннадцать раз в Мюнхене. Тогда же иммиграция прибывала. Все время новые зрители. Показывали, в том числе, и в Университете. В зале были не только студенты, которые обучались на факультете славистики. Было много немецкой молодежи с других факультетов. А в конце, когда мы запели «Катюшу», с нами запел весь зал.
Второй спектакль тоже был прекрасным, назывался он «Лунная соната»...
Я в прошлом месяце снова был на операционном столе. Нужно было прооперировать глаз. Долго боялись врачи со мной связываться — наркоз при такой операции нужен полный, и решиться на это им было трудно. Но я их убедил, чтобы не боялись. Так вот, наркоз во время операции почему-то полностью меня не взял. И я, лежа на столе и стараясь отвлечь себя от ощущаемой боли, просто писал песню. Про березы. Просто про березы, которые прекрасны везде — хоть в России, хоть в Германии. Я понял это, когда приехал в Германию.
Кстати, анестезиолог на той операции оказался русскоговорящим. Он потом мне сказал: «Да, господин Мерлин. Вы и впрямь необычный человек. Вот ведь — лег на операционный стол и написал песню».
─ Если продолжить тему о чудесном... Как вы думаете, чудеса — это и, правда, чудеса? Или мы просто собираем какие-то факты, совпадения и просто придумываем сами все это?
─ Ну, знаешь, Фрейд сказал: «Ничего не бывает случайного, все имеет первопричину». Ну, во-первых, как я уже говорил, наша жизнь — это чудо. Самое большое чудо, которое сотворено в мире.
У меня в этом году, с 95-летием, было сто сорок девять поздравлений! Разве это не чудо? Кто я такой? Но это значит, меня поздравили любящие меня люди.
А вообще я уже не тот, каким ты меня раньше видела. Силы меня уже покидают... Но я пришел к выводу — сила духа, это самый действенный медикамент из всех медикаментов, которые есть. И в этом явлении сконцентрированы все необходимые человеку вещества для его существования.
Я живу в соответствие с тремя девизами. Первый мой девиз: «Не спеши торопиться». Мы всегда суетимся. Этого нельзя делать. Когда ты суетишься, ты больше не успеваешь. Ты тратишь здоровье и нервы. Все надо делать спокойно и размеренно.
Второй мой девиз: «Не ленись бороться с ленью». Лень присутствует в каждом человеке. Это очень порочно. Надо с этой ленью бороться, тогда ты много успеваешь. Вот, надо будет помыть посуду, так надо встать и помыть. А не говорить: «Ой, я сейчас отдохну, а помою потом». Нельзя!
Третий мой девиз: «Исключить из жизни два слова: «потом» и «успею!» Я с ними попрощался навсегда. Давно уже. Ничего не успеем и ничего мы не сделаем потом. Жизнь стремительно идет вперед. Надо все делать сейчас!
Радость нужно искать во всем, где только возможно. Тогда и уход из жизни не будет трагедией. Знаешь, что Горький сказал? Рождение и смерть — одно и то же торжество. Человек так же торжественно уходит. Ненужно ни ахать, ни причитать. Во-первых, мы не знаем, в какой мир он ушел. Значит, надо торжественно встретить — человек родился. И так же торжественно проводить. И в этом есть какая-то сермяга, я тебе скажу. Вот и все. Радость в том, что человек жил с нами, творил, делал добро. Мы получали радость, когда он жил. А теперь все, пусть спокойненько спит. Я теперь и на похороны по-другому смотрю. Я думаю, как человек жил, сколько делал добра. Вот в этом и есть торжество жизни.
А еще я могу сказать, что и патриотизм — это двоякое чувство. Вот смотри – я двадцать лет, как уже оторван от России. Я оторван, но здесь же мне не плохо. Родной Германия не может стать. Родина не может быть «второй». Так не бывает. Мы сидим с тобой в Баварии. Это что, твоя Родина? Твоя Родина — близкий твоему сердцу Краснодарский край. Моя Родина — тоже в России. Там наши корни... Но мы относимся с уважением к этой стране. Небо, конечно, везде одно, деревья одинаковые. Но это, конечно, к Родине никак не относится.
Я все двадцать лет, что живу здесь, как ты думаешь, за какую футбольную команду я болею? Правильно, за «Зенит»! Потому что «Зенит» — это тоже часть Родины.
─ А есть в России места, где вы не были?
─ Где я только не был... Ну, когда Советский Союз был, я мало бывал в Средней Азии. А так, всю страну объездил.
─ А вы были в Калининграде?
─ В Калининграде? Был, конечно, и не раз. Ты что, я там и программы писал. В Калининграде был прекрасный джаз-оркестр в филармонии. Ансамблю Балтийского флота писал программу. С Калининградом у меня много связано. С Украиной тоже очень много связано. На Камчатку я летал четыре раза. За Полярным кругом бывал, на Крайнем Севере. На Алтае. Алтайский край — очень красивый. Божественно красивые реки. Был в Сибири. На золотых приисках. Меня старатели учили, как правильно мыть золото. У меня ничего не получалось.
На осликах переезжали Яблоновый хребет, это в Сибири. Облака были под нами. Наверху чайная была. Мы сидели, пили чай, и вдруг темно-темно стало. Это облако прошло через нас. А на Камчатке мы ехали по побережью Охотского моря. И не успели — начался прилив. Нас к скалам стало прибивать. Все могли погибнуть. Но на скалах оказались какие-то ступеньки — мы по ним, по ним. Так и спаслись. Все у нас погибло — и багаж, и машина...
Ой, где я только не был! В России столько мест, божественно красивых. Мне иногда даже не верится, что я все это видел своими глазами. Россия...
Елена ГЕРЦОГ.
Об этом говорит Германия:
500 участников демонстрации против ограничительных мер во Франкфурте
Германия: Вернувшиеся с Майорки отпускники приземлились в Штутгарте
Теперь отпускники Нижней Саксонии могут самостоятельно записаться на тест Corona
Германия: Бесплатное пиво за использование приложения Corona-Warn-App
