На торжественных мероприятиях в Баварии, посвящённых годовщинам снятия Блокады Ленинграда, я бываю регулярно с 2014 года. Это, безусловно, особые встречи, полные напряжённой эмоциальности, сопереживаний, преклонения перед мужеством людей. И всегда они для меня остаются каким-то неподъёмным грузом, который напоминает о себе, не давая жить беззаботно, бездушно.
Сегодня, 27 января 2020 года, Совет ветеранов, совместно с руководством Еврейского культурного Центра в городе Мюнхене, пригласили на вечер памяти блокадников, ветеранов Великой Отечественной войны, тружеников тыла, узников концлагерей.
Как принято, вначале звучали торжественные речи, слова благодарности блокадникам за их мужество в то страшное время. Но всё же, это был праздник! И он был таким, что мне захотелось попробовать рассказать о нём просто, по-житейски. Ведь все эти люди, собравшиеся в праздничном зале, живут сейчас обычной жизнью, и мы иногда не помним, что рядом с нами живут Герои.
И я отвечаю на свои собственные вопросы к себе.
— С каким чувством ты шла на эту встречу?
— Меня пригласили на встречу и как лицо официальное — я представляю Координационный Совет российских соотечественников в Германии. Поэтому ответственность, торжественность и взволнованность — вот первые чувства. Было ещё и чувство личной ответственности — хотелось вложить в свою речь и душевное тепло, и признание .... Не знаю, как это назвать. Не подбираются слова. Это смешанное чувство — не отпускает чувство вины перед этими людьми. Что-то мы им не додали. Не смогло моё поколение выполнить достойно свой долг перед ними по обеспечению им достойной жизни. По крайней мере, не всем. Стараюсь сейчас, всем, чем могу.
— Чем ты можешь помочь сейчас? Что-то исправить?
— Вот если сиюминутно — несу цветы, вручу их со словами признания и пожеланиями долгой жизни. Если серьёзнее — я стараюсь часто рассказывать о Блокаде детям, подросткам. Тем, кто живёт здесь, вдали от России и меньше, чем российские дети, знает о Блокаде героического города, о городе-герое Ленинграде.
— Расскажи что-нибудь конкретное о людях, которых ты увидела сегодня. Что тебе запомнилось на вечере?
— Мне очень интересно было слушать выступление председателя Совета ветеранов Григория Вениаминовича Левитина. Он очень много приводил фактов из жизни блокадного города. Например, как работали в то время исследовательские институты. Ведь много учёных не покинули город, они продолжали делать открытия, вести научную работу. И это делалось при невероятно страшном чувстве голода.
Напомнил о работе деятелей искусства, артистов, музыкантов, писателей:
«Вам очень хорошо известен пример, это композитор Дмитрий Шостакович. Он работал в этих нечеловеческих условиях и прерывался только на дежурства на крыше своего дома, которые нёс вместе с другими жителями. Он написал знаменитую Героическую Седьмую симфонию. Она была исполнена в 1942 году, при полном аншлаге и закончилась салютом боевых кораблей балтийского флота. В последующие почти восемьдесят лет все знаменитые симфонические оркестры исполняют это произведение Шостаковича.
Художники изображали ежедневную жизнь в блокадном Ленинграде. Продолжали работать в городе такие известные писатели, как Николай Тихонов, Леонид Пантелеев, Михаил Шварц, Всеволод Вешневский. Кстати, Всеволод Вишневский, вместе с Александром Кроном и Всеволодом Азаровым написал героическую комедию «Раскинулось море широко» и в 1942 году, в Театре музыкальной комедии, состоялась её премьера».
— Очень поразило обилием фактов выступление председателя Союза малолетних узников «Феникс» Нелли Хохловкиной. Она пересказывала истории, которые записала при своих разговорах с бывшими детьми — узниками концлагерей: «Шура, когда ей было 8 лет, вышла во двор и вдруг перед ней появились два фашиста. Один из них дал ей чайник и отправил набрать воды из колодца. Но она, девчушка маленькая, худенькая, не справилась и уронила этот чайник в колодец. Когда фашист об этом узнал, он очень сильно избил её и дал такую сильную оплеуху, что она оглохла на одно ухо. Она и сейчас глухая на него. Но она так же помнит, что тот, второй немец, стал приходить и лечить её по ночам. Он оказался доктором. И спас её, она выжила после того избиения».
— Лиля Ткачёва, блокадница, остававшаяся в городе от первого до последнего дня Блокады: «Я, мама сестра и брат остались одни с первых дней блокады. Наш папа ушёл на фронт. Мой брат не смог пережить голод и холод. Он умер, ему было 14 лет. Мы положили его на санки и отвезли в похоронный сарай.
Вместо мамы, которая болела цингой и лежала в постели, я дежурила на крыше нашего дома. В 1942 году я вступила в агитбригаду. Мы выезжали на фронт, в госпиталя. В 1944 году, мне было тогда 14 лет, нашу бригаду наградили за активное участие.
В чудовищные дни блокады мне казалось, что наступил конец света. Я понимала, чтобы жить, надо не сдаваться».
— Потом, во время праздничной части, мне довелось слышать беседы людей, разговоры и воспоминания. Поражало многое. На сцену выходили ветераны войны, которые исполняли песни военных и мирных лет. Выходили танцевать. Напомню — это, в большинстве своём, те, кому за восемьдесят-девяносто... А как пели Соломон Брандебовский и Давид Душман песню о трёх танкистах! Ведь оба — танкисты. И оба одногодки — им по 96! Причём другого своего друга-блокадника, Александра Мерлина, они называют «пацаном малолетним» — ведь тому всего 94!
Но больше всего в душу мне проник один тост, который подняли ветераны — участники Великой Отечественной войны: «Фимы сегодня здесь нет, болеет. Давайте, чтобы Фима быстрее выздоровел и был с нами!»
Елена Герцог,
Мюнхен.
