И вот сегодня, 22 июня 2019 года, я хочу напомнить о подвиге …немки.
Да, да. Немки Анны Мюллер.
Начать придется издалека.
Анна Мюллер родилась в последнее десятилетие ХIХ века в Австро-Венгерской империи. Мюллер — это фамилия по мужу, за которого она вышла замуж. С ним в начале ХХ века переехала в Америку. Дела у молодых пошли хорошо, подняли дом, обзавелись хозяйством, родили двух дочерей — Елену и Жозефину… Много работали, хорошо зарабатывали, но Джозеф, муж Анны, увлекся социалистическими идеями. И когда читал про голод в Советской России, про неурожаи, детдома, принял решение — продать все имущество, купить на эти деньги трактора и отправиться помогать строить социализм.
В 1924 году Джозеф и Анна осуществили свой план. Определили их в совхоз под Херсоном, трактора, естественно, в сельхозтехнику, рулоны ткани на платья детишкам в детдома. Но бывшие владельцы давали советы, и решено было их отселить в Одессу, чтоб не мешали хозяйствовать…
Так в 1928 году Мюллеров поселили в одноэтажное барачное здание, на Белинского, 6, в две комнатки (туалет во дворе). Описать квартиру могу в деталях. Я многократно в ней бывал с начала шестидесятых годов, приходил сюда к своей подружке Лине Шац (сегодня это известный итальянский и русский поэт и художник Эвелина Шац), тут общался с ее мамой Еленой Осиповной, тетей Жозефиной Осиповной, с бабушкой — Анной Мюллер (мы обращались к ней — Анна Матвеевна).
Так что историю этой семьи знаю не понаслышке.
В предвоенные годы Жози, учившаяся в немецком педине, был такой в Одессе, вышла замуж за сокурсника, немца из Петрстали, Эдуарда Штефана, а Хелен, учившаяся в художественном училище, вышла замуж за еврея художника Мануэля Шаца. И в той и другой семье рождаются дети. У Штефанов — сын Эдгар, с ним позднее будет вместе учиться, дружить Феликс Кохрихт, у Шацев — дочь Эвелина…
Начинается бесславная советско-финская. Эдуарда Штефана призывают в армию. А Шацы, чтоб продолжить художественное образование, едут в Ленинград, поступают в Академию.
После финской войны вернулся домой Штефан-старший. И имел неосторожность сказать кому-то из знакомых, что вооружение Красной армии далеко от современного. Через несколько дней его арестовывает НКВД.
Так начинается новый этап жизни семьи.
Но ведь есть старая поговорка — беда не приходит одна…
Не знаю, 22 июня 1941 года или еще через день — пришли за Джозефом Мюллером. Дочь Жозефина, беременная вторым ребенком, пыталась не дать арестовать отца. Забрали и ее. Спустя несколько дней в камере случились преждевременные роды. Младенца, конечно, не спасли.
А в Одессе, на Белинского, 6 оставалась Анна Мюллер с двумя детьми — Линой и Эдгаром.
Эвакуация, родители Мануэля Шаца с огромным трудом получают билеты на пароход «Ленин». Берут с собой Лину.
Спустя короткое время Анна Матвеевна узнает, что «Ленин» погиб. Подорвался на мине вместе со всеми пассажирами. Как тут не сойти с ума? Арестован муж. Арестована младшая дочь. Арестован зять. А тут еще сообщили, что погибла внучка… Но у нее на руках внук, его нужно вырастить.
Лишь после войны она узнает, что семью Шац не смогли поместить на «Ленин» и дали возможность сесть на другой пароход. Лина осталась жива.
А 16 октября в Одессу пришли румыны.
Задумываюсь, что должна была испытывать Анна Мюллер в те часы, в те дни. Ненависть к советской власти? Желание мстить? ...Оказывается, человек много сложнее, чем можно представить. Свое горе не могло помешать увидеть горе других. А горе было рядом. В их дворе. Начали выгонять в гетто, уничтожать евреев.
Чтобы Вам стала ясна ситуация, я должен точно описать квартиру Мюллеров: небольшой передний двор ведет к крошечному коридору. Слева от него находится большая гостиная, справа небольшая комнатка и прямо по коридору — кухня. Точно так же выглядит квартира соседей Мюллеров. Осенью 1941 года, когда немецко-фашистские и румынские войска вошли в Одессу, единственная разница между этими двумя квартирами была только в том, что в квартире Анны Мюллер был небольшой картофельный погреб, в который можно было легко забраться через отверстие в коридоре. У Грицюков — соседей Анны Мюллер — такого погреба не было.
Это были не просто соседи, а хорошие друзья. Когда румынские оккупационные власти объявили, что на следующий день все еврейское население города должно было собраться в определенных пунктах, тогда сын соседей Анны Мюллер — Николай Грицюк сказал, что он бы тоже быстро соорудил погреб, чтоб укрыть в нем свою жену — еврейку.
Без долгих раздумий, Анна Мюллер предложила спрятать Веру Гинзберг-Грицюк в своём погребе.
В эту же ночь Вера Гинзберг на два с половиной года исчезла из родительского дома Николая. Для Анны Мюллер — это было началом двух с половиной лет огромного риска, риска, что ее постигнет незавидная участь: быть повешенной с табличкой на груди — она прятала еврейку.
Нужно было понять, что делать с внуком…
Нужно было понять, как зарабатывать на хлеб…
Нужно было понять, как выдержать сплетни двора, что у пятидесятилетней Анны завелся молодой хахаль Николай, так часто он стал захаживать к соседке…
Нужно было еженощно, два с половиной года, выносить ведро в дворовую уборную...
Нужно было улыбаться фашистам…
Когда-то, когда я впервые рассказал эту историю заведующему корпунктом Агентства печати новости Иосифу Пикаревичу, он попросил меня написать «рыбу», по которой их спецкор сделает статью для выходившей в СССР газеты для немцев. И тогда статья вышла. Но, если история спасения Веры была изложена правдиво, то о судьбе семьи писалось невнятно, а точнее — лживо. Не хотели тогда в 1975 году признавать, что немцев Одессы преследовали за то, что они немцы. Будь то отец Святослава Рихтера, или рабочий человек Джозеф Мюллер.
Помню, с каким трудом я получил справку в партархиве, что в годы войны Анна Мюллер помогала подпольщикам, что слушала немецкое радио, записывала новости и передавала через Николая.
И все же я признателен Агентству печати новости, они не только дали на первой странице газеты фото Анны Мюллер, но и сфотографировали Анну и Веру — спасительницу и спасенную.
После 1956 года собирались в этом доме все участники этой истории. Джозеф Мюллер прожил после освобождения недолго. Я его не знал. Но и с Хелен и с Жози дружил, с Эдгаром Штефаном и с Линой Шац много общался…
Эвелина живет в Милане. Иногда в Москве, в бывшей квартире отца. Ее мама похоронена в Италии.
А я, если иногда бываю в Прохоровском сквере, чувствую вину, что нет березки в память Анны Мюллер…
Знаю, что Шиндлер спас 1200 человек.
Мэр Черновиц — 20 000 человек.
Анна Мюллер спасла одного человека, ежедневно рискуя жизнью. Анна Мюллер спасла Веру Гинзберг.
Вот о ней, праведнице, мне было важно напомнить 22 июня.
Евгений Голубовский, журналист, культуролог.
