Из-за систематических искажений или умолчаний в профессиональной историографии, которые все больше дискредитируют себя в глазах общества, люди начинают обращаться непосредственно к исторической памяти в поисках сокровенной правды о прошлом. Как показывает опыт выставки шести стран: России, Германии, Италии, Литвы, Польши, Чехии «Разные войны: национальные школьные учебники истории о Второй мировой войне», прошедшей в Перми в 2018 году ─ у разных народов может быть разное отношение к исторической памяти.
Почему именно школьные учебники истории были взяты для анализа? По мнению куратора выставки Роберта Латыпова, руководителя Пермского Мемориала, они отражают дух своего времени, культурный контекст, в котором они написаны, представления о памяти той или иной нации.
По-разному и в разном объеме звучит в учебниках и тема Холокоста. В Германии все изучение Второй мировой войны построено на этой теме, а для Чехии Холокост был «где-то там», хотя на территории Чехии тоже был лагерь Терезин. Участие литовцев в Холокосте ─ тема очень травмирующая и щепетильная, до сих пор ведутся споры о количестве убитых на территории Литвы евреев, архивы сгорели, доказательств нет, есть только истории о частных лицах.
В польских учебниках тема Холокоста тоже нашла свое отражение. Кураторы выставки отдают должное польским авторам учебников: поляки поднимают чувствительные для своего общества темы и не приукрашивают факты, в первую очередь, в причастности поляков к Холокосту. Упомянут даже термин «шмальцовничество» (доносительство поляков на евреев и на тех поляков, которые помогали евреям): «Для спасения одного еврея нужно было десять поляков, а сдать их всех мог всего один поляк». Однако как заметили посетители выставки, недавно в Польше вышел закон о запрете обвинения поляков в пособничестве фашистам. Будет ли отражен этот факт в новых польских учебниках истории ─ время покажет.
Для Украины символом трагедии евреев стал Бабий Яр в городе Киеве. Но помимо Бабьего Яра людская память помнит также ужасы «львовской резни». О ней пытается рассказать в своем произведении «Жертвам львовского погрома 1941 года» украинская поэтесса Людмила Некрасовская:
«Ей велели зубною щёткой мести асфальт.
И сорвали с неё одежду. О, стыд момента!
А какой-то вандал, разломав дорогой ей альт,
Стал её избивать обломками инструмента.
Этот город, что был любимым, сошёл с ума.
И хотя обучила музыке тьму детишек,
Пред безумной толпою стояла она сама.
На душе и теле не счесть синяков и шишек.
Унижение – хуже смерти. И в этом суть.
Утверждаться за счёт обиженных так убого!
Небеса, прогремите! Скажите хоть что-нибудь!
Но молчит Господь, бесполезно молиться Богу.
Сколько зла вокруг! Справедливость давно слепа.
Разве людям бывают в радость людские слёзы?!
Над убитой еврейкой злорадствовала толпа.
Но никто не сыграл мелодию Лакримозы».
Это не первое стихотворение Людмилы Некрасовской, посвященное войне, с ее людскими ужасами, трагедиями, страданиями и разрушениями. Она свободно перемещается в любом временном пространстве ─ будь это военное лихолетье 40-х годов ХХ столетия или события современной эпохи. Словно в этом пространстве поэтесса родилась, выросла и жила. Здесь ей близка каждая травинка, каждый пенек, каждая деревушка. Поэтому в своих произведениях она хочет заставить закричать все буквы и все строчки стихотворении, так как страстно переживает поймет ли правильно ее мысли пытливый читатель.
А зачем спросите вы? А затем, что история не меняется, но меняется взгляд на нее, меняется ее восприятие. И пока будут звучать такие стихи, как стихи поэтессы ─ в нашей душе всегда будет теплиться надежда, что правда о тех страшных днях в людской памяти народа будет еще долго жива.
Бывший член общества Шолом-Алейхема
филолог-славист Александр НОСКОВ,
Баден-Баден.
