Прошли десятилетия с момента окончания Второй мировой войны. Физические раны затянулись, но душевные шрамы остались у детей войны — тех, кто родился незадолго до ее начала или появился на свет в ужасах оккупации. Души погибших в концлагерях и гетто не в состоянии рассказать о пережитых мучениях, но живые свидетели Холокоста еще могут поделиться своей историей.
Каунасское гетто, превращенное в концлагерь, стало могилой более чем для 35 000 женщин, детей и стариков — жителей города, вина которых заключалась лишь в их еврейском происхождении. Немногие выжившие помнили перенесенные страдания до конца своих дней. Их спасение стало возможным благодаря подвигу чужих людей — по данным израильского государственного мемориального комплекса истории Холокоста и Героизма Яд ва–Шем, 918 литовцев были удостоены звания Праведников народов мира. Среди спасенных: народный артист России Кама Гинкас, председатель Верховного суда Израиля Аарон Барак (Брик), лауреат Государственной премии Литвы филолог Хацкель Лемхен, американский социолог Александр Штромас.
Есть в этом коротком списке и имя Элеоноры Вольской — Сарры Гарбер, чья история спасения заслуживает особого рассказа.
— Когда вы попали в гетто?
— Мне было полгода, когда в августе 1941 года наша семья оказалась в этом аду. До этого по Каунасу, где жили мои родители и сестра, прокатилась волна кровавых расправ литовцев над евреями. Затем пришли немцы. Под угрозой смерти они согнали евреев города в бывшую Слободку (Вилиямполе). Расстрелы продолжались до тех пор, пока немцы не решили строить аэродром, используя узников гетто как бесплатную рабочую силу. Во время одной из «акций» на глазах у моей 35–летней матери Любы расстреляли мою 12–летнюю сестру. После этого мать навсегда потеряла рассудок.
— Как и когда вы узнали о своем прошлом?
— О том, что у меня приемные родители, я узнала только после их смерти. В СССР усыновление предполагало смену имени. Позже я по крупицам восстанавливала историю своей биологической семьи, полностью погибшей в гетто, и обстоятельства своего спасения.
— Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
— Одним из тех, кому я обязана послевоенным детством в Москве и своим музыкальным образованием, был выдающийся певец и кантор Михаил Давидович Александрович. Журналист Леонид Махлис, живущий в Германии, написал о нем книгу, где целая глава посвящена истории семьи Гарбер и моего спасения. Хотя чуда не было — а были самоотверженные люди, рисковавшие жизнью ради еврейского ребенка.
До войны мои родители относились к числу состоятельных людей. У отца было собственное предприятие и грузовик, водителем которого работал Иеронимас Ласкявичюс, считавшийся почти членом семьи. К нему и обратился мой несчастный отец после гибели Рахели, умоляя спасти младшую дочь. Помощь еврею каралась смертью, но преданный водитель не отказался. В качестве платы за риск отец показал ему, где спрятаны драгоценности.
После нескольких неудачных попыток Иеронимасу вместе с женой Александрой и 13–летней дочерью Иреной удалось получить через щель в ограде мешок с углем, в котором находилась я. Дабы двухлетний ребенок не выдал себя криком, меня накормили снотворным. Недолго прожив у Ласкявичюсов, я была передана их знакомой Груне (Агриппине) Мешкенене из Сочи, чья семья потеряла двух сыновей на войне, а третьего угнали в Германию. Предполагалось, что это временное убежище, но за мной так и не пришли. Агриппина Дмитриевна (в девичестве Макарова) и ее муж Иозефас прятали и кормили меня как родную внучку, живя в бедности и постоянно переезжая. Они учили меня русскому и литовскому, чтобы я не выдала себя идишем.
1 августа 1944 года Красная Армия освободила Каунас. Иеронимас бросился в гетто, но нашел лишь пепелище — немцы уничтожили всех оставшихся узников. Об этом мне рассказал только в 1990–х мой спасшийся из гетто двоюродный брат Эфраим Зивас, живший в Майами.
— Как вы оказались в Москве?
— После освобождения я попала в приют для еврейских детей. Там меня нашел Михаил Александрович, чья семья также погибла в Каунасском гетто. По просьбе моих московских родственников он привез меня в столицу и помог найти усыновителей — известного адвоката Александра Вольского и его жену, которые дали мне новое имя и образование.
— Что стало с вашими спасителями?
— Дедушка Иозефас умер вскоре после войны. Агриппина с сыном Владасом (ставшим известным художником) уехала в Австралию. До смерти она пыталась найти меня, писала письма в СССР, отправляла фотографии, которые мне вручали через Красный Крест. Но переписка была запрещена — в КГБ меня предупредили, что это может помешать моей карьере пианистки. Только в 2013 году в сиднейской синагоге Владас получил грамоту Праведника мира для покойных родителей. Из его потомков мне удалось найти внука Евгения, который живет в Сиднее.
— Встречались ли вы с другими бывшими узниками?
— На протяжении долгого времени страдания евреев, спасшихся из концлагерей и гетто, замалчивались в СССР. Было «стыдно» говорить о своем еврействе вслух. И только в 1990–х ситуация потихоньку начала меняться. Я выступила инициатором создания Московской ассоциации бывших узников гетто и концлагерей, позже была председателем ее Совета. Мы проделали большую работу по поиску жертв Холокоста и помощи спасителям. В живых их оставалось немного. Но они были. А потом я уехала в Германию.
P.S. Жизнь Элеоноры Александровны полна событий, о которых можно написать целый роман. Интересующихся судьбой великого тенора отсылаю к книге Леонида Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича». Надеюсь, эта публикация поможет найти потомков моих литовских спасителей.
Как сказано в Торе: «Спасший одну жизнь — спас весь мир».
Елена ГРИНБЕРГ, Франкфурт–на–Майне
Об этом говорит Германия:
Огненная нить памяти: от Екатерины до Победы — рождение символа. Почему атрибут, созданный как знак личной доблести, превратился в индикатор геополитических противостояний
Черно–красный детокс Германии: взмах ножниц сразу после присяги. Новый кабинет Мерца начал войну с бюрократией
Со священным праздником — с днём Великой Победы. Обращение Посла России в ФРГ С.Ю.Нечаева к проживающим в Германии соотечественникам по случаю 80-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне
Кредитный ренессанс: Германия балансирует между потреблением и долговой пропастью. Немцы все чаще вкладываются в домашний комфорт, откладывая покупку статусных товаров
Германия платит, сосед экономит: чего стоит немецкий паспорт в мире бронирований. Почему немцы доплачивают за аналогичный номер в отеле до 20%
80-летие Великой Победы. Германия — «Служу Советскому Союзу!». В Мюнхене поздравили 99-летнего легендарного ветерана
Германия отменяет обязательные чеки — потеряет ли бюджет милиарды евро?. «У нас нет ни кадров, ни технологий!» — признаются в налоговых. Кто будет проверять миллионы операций?
Oxfam бьет тревогу: Германия превращается в страну богатых и бедных. 130 миллиардеров против 50 миллионов «обычных» — кто виноват?
Мерцающая власть Германии: Мерц балансирует на грани доверия. Новому канцлеру еще предстоит доказать свою способность консолидировать разобщенную коалицию и завоевать доверие парламента
80-летие Великой Победы: Германия — Земля, пропитанная кровью и примирением. У Победы нет национальности, но есть цена — человеческая жизнь