В 1993 году художник и скульптор из Кельна Гюнтер Демниг (Gunter Demnig) стал устанавливать в Германии «камни преткновения» в память о людях, убитых и замученных нацистами. Stolpersteine, «камни преткновения» ─ это маленькие латунные кирпичики размером 10 на 10 сантиметров, которые укладывают прямо в мостовую рядом с домами, где когда-то жили эти люди. Надпись на камнях лаконична, но в нескольких словах скрыта целая судьба: имя, фамилия, место рождения и смерти. «Убит в концлагере Терезина», «погиб в Освенциме»… Большинство камней установлено в память о евреях, погибших во время Холокоста.
Сегодня десятки тысяч этих символических камней уложено на улицах Германии, Австрии, Венгрии, Нидерландов, России, Украины, Испании и ряда других стран. Множество людей поддержали идею художника, и в разных городах Европы появились инициативные группы. Члены этих обществ проводят много времени в городских архивах, узнавая о судьбе и адресах погибших людей. В то же время не утихают и дискуссии о целесообразности начинания. В Мюнхене, например, городские власти категорически запретили проведение акции. «Это невозможно, ─ выступали руководители Центрального Совета евреев Германии, ─ когда имена убитых евреев находятся под ногами прохожих, и каждый может втоптать их в грязь»… С Гюнтером Дерингом, который каждый год устанавливает новые камни, в том числе, и на юге Германии, побеседовала наш корреспондент.
─ Как вы пришли к идее «камней преткновения»?
─ В 1990 году я занимался в Кельне историей депортации синти и рома. Я нашел 22 места, которые были связаны с этой трагической историей: полицейские участки, ратушу, городские дома. И когда я хотел установить памятную плиту в южной части города, ко мне подошла пожилая дама: «Ваше начинание прекрасно, но знаете, в нашем районе никогда не жили цыгане». И когда я показал ей список с именами и адресами убитых людей, женщина была ошарашена. Она жила рядом, в соседнем доме, но ничего не знала об этих ужасах. Тогда я понял: не нужно возводить большие абстрактные монументы, необходимо писать имена погибших людей рядом с теми домами, где они когда-то жили.
─ Но почему была выбрана форма камня, а не просто памятная табличка, установленная на стене дома?
─ Для того, чтобы повесить такую табличку на стене немецкого дома, необходимо разрешение его владельца. А большинство хозяев не хотело бы, чтобы их недвижимость упоминалась в связи с ужасами нацистского режима. Улица, тротуар – это собственность города, и здесь уже не требуется разрешения, тем более, что мои камушки маленькие и не занимают много места.
─ Так много людей было уничтожено нацистами. Как вы выбираете имена тех, в память о которых будут установлены камни?
─ Я давно уже никого не выбираю. Появились местные инициативные группы – только в Штутгарте их несколько десятков – которые и ведут всю подготовительную работу. Энтузиасты работают в архивах, занимаются поиском погибших людей, продумывают, где будут установлены камни, и сколько это потребует средств.
─ И кто финансирует эту работу?
─ Большинство сумм поступает от частных лиц, местных жителей. Таким образом, камни становятся своеобразным подарком городу от его граждан.
─ Вы беседовали с родными людей, в память о которых укладываете камни?
─ Это происходит очень часто. Приезжают люди из Европы, Америки, Израиля, даже Новой Зеландии. Конечно, в первую очередь, они горюют о своих близких, убитых фашистами. Но в то же время их радует мысль о том, что наконец-то вспомнили об их родных, пусть даже это сделано в форме маленького камушка. Как сказал один мужчина, приехавший из Англии: «Да, это не гробовой камень, потому что тела моей бабушки и моего дедушки сгорели в Освенциме, и даже пепла от них не осталось. Но для меня это символический камень, ключ, о котором я могу думать дома, и к которому могу приехать в Германии».
─ А критические мнения от родных вы слышали?
─ Был только один случай, когда внучка попросила убрать из асфальта камни, установленные в память о ее бабушке и дедушке, потому что не хотела, чтобы имена ее родных топтали ногами. Конечно, я исполнил ее просьбу.
─ Но у вашей идеи довольно много противников. Как вы реагируете на критику?
─ Аргументы всегда одни и те же: нельзя ходить по костям, вы кладете камни, по которым топчутся люди, как когда-то это делали нацисты. Но, во-первых, нацисты не топтали, а убивали и уничтожали физически. А, во-вторых, «камни преткновения» ─ это не могильная плита, под которой действительно покоятся останки. Ведь тогда и в храм Святого Петра в Риме нельзя входить, там-то на самом деле под каждой плитой лежат кости.
─ В Мюнхене власти выступили против укладки камней. Были и другие города, где ваша идея не нашла понимания.
─ В Крефильде и в Аугсбурге руководство тоже было поначалу против, но потом горожане большинством голосов выступили за проведение акции. Большинство коммун, напротив, заинтересовано в установлении камней.
─ Так много людей были убито нацистами. Вы ведь не в состоянии увековечить память каждого из них. Какой цели вы бы хотели достигнуть?
─ Знаете, когда я только начинал этот проект, пастор из церкви Кельна сказал мне: «Конечно, ты не сможешь отдать дань каждому из 6 миллионов погибших евреев, но ты должен начать…» И для меня сегодня самое важное, чтобы как можно в большем количестве европейских городов появились такие камни преткновения. Прохожие бы остановились, прочли гравировку и задумались о судьбе невинно убиенных людей. Особенно важно это для юношества. По своему второму образованию я – педагог, и как мне кажется, эта тема очень интересует молодых людей. Как сказал один школьник, «об эти камни нельзя споткнуться физически, но о них можно и нужно споткнуться душой и сердцем». А от себя добавлю, для того, чтобы прочесть надпись на камне, человек вынужден наклониться и отдать земной поклон…
«КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЯ» в Баден-Вюртемберге
Сотни таких камней установлены в различных городах Баден-Вюртемберга. Один из них положили, например, на Марктплатц Штутгарта в память о Лине Баум, родившейся 26 августа 1970 года.
В 1888 еврейская девушка Лина Дрейфус вышла замуж за торговца Лазаря Баума. Семья, в которой вскоре родилось пятеро детей, жила в самом центре Штутгарта, держала табачную лавку и мирно торговала.
Когда к власти пришли нацисты, отец семейства умер, а самой Лине было уже много лет. Внук, Рихард, много раз пытался уговорить бабушку эмигрировать из Германии, но та неизменно отвечала: «Я – старая женщина. Кого заинтересует старуха, единственный сын которой погиб за короля и Отечество в 1914 году?». Но Лина заблуждалась, как и многие другие. В августе 1942 года ее вместе с дочерью Алисой и зятем депортировали в концлагерь Терезина. Дочь умерла через несколько месяцев после прибытия, другая дочь, Эмма, была замучена в концлагере Штутхофа. Сама Лина Баум прожила в Терезине два года. В мае 1944 года фашисты перевезли ее в Освенцим и убили на следующий день после прибытия…
Вот другая история. ... Когда-то в этом доме номер 45 на улице Хердвег (Herdweg) Штутгарта жили его бабушка и дедушка – Мартин и Лоло Лоэб. Потом в январе 1939 девятилетнего Ханка и его младшего брата отправили в Англию. Мальчики были спасены, и после войны встретились с родителями в Америке. Бабушка с дедушкой, оставшиеся в Германии, погибли в газовой камере. Вся вина их заключалась только в том, что они были евреями… Психиатр из Нью-Йорка Ханк Кандлер специально прилетел в Штутгарт в свой бывший родительский дом, чтобы почтить память погибших близких. В честь супругов Лоэб и в память о многих других, убитых нацистами, были заложены камни памяти в Штутгарте.
Более сотни таких камней сегодня установлено и в Баден-Бадене. Так, 33 таких камня положили в 2010 году на улицах в память о 100 евреях города, которых в 1940 году нацисты депортировали в концлагерь Гюрс во Франции...
Ирина ФРОЛОВА, фото автора.
