С Ларисой Юрченко мы познакомились в 2007 году, на первой конференции российских соотечественников в Нюрнберге. Народу собралось много. Практически никто никого лично не знал. Хотя названия многих общественных организаций были у народа на слуху.
Яркая, улыбчивая женщина сразу привлекла к себе внимание. Говорили, что она создала и возглавляет Русский культурно-образовательный и социальный центр «Исток» во Франкфурте-на-Майне. В первый КС мы вошли обе. Бурное было время. Романтические настроения сменялись взаимными претензиями. Никто не знал, как и что надо делать. Но все хотели этой деятельности вместе с Россией.
Изменения произошли в 2010 году. Наверное, мы все повзрослели. Ларису Юрченко избрали Председателем КС. А меня ее заместителем. И все эти долгие годы мы вместе. Казалось, такие разные, а уже как нитка с иголкой. Главное ─ здесь, в Германии, остались россиянками. Хорошо это или плохо, не нам судить. Мы почти каждый день обсуждаем жизненно важные темы. Правда, время изменилось. Раньше мы все больше говорили о детях, о жизни вообще. А теперь с болью обсуждаем, что творится в мире. Русофобия, национализм, нападки на русский язык, на нашу историю.
Вот и решили в канун европейской конференции поделиться с вами своими мыслями, не претендуя на истину.
… А с членами того первого, бурного КС, нас до сих пор связывают теплые, дружеские отношения.
─ Лариса, что на твой взгляд изменилось в движении соотечественников? Чем мы отличаемся от тех, из 2007-го года?
─ Тогда многие общественные русскоязычные организации только начинали свой путь за рубежом. Да и не только общественные. Диаспора социализировалась, появлялись русские магазины, турбюро, концертные агентства. Ну и, конечно, русские культурные и образовательные центры. Теперь организаций стало намного больше. А многие существуют уже два десятка лет.
В 2007–2008 годах было некое броуновское движение. А ещё эйфория. Многие не имели никакого опыта общественной работы. На многое смотрели по-детски. Очень надеялись, что сейчас Россия начнет деньги давать.
─ А денег- то раздавать никто не обещал...
─ Но разве дело только в деньгах? А если бы вообще у диаспоры не было тесных связей с Россией? То разве движение не возникло бы? Уверена, что все равно оно было бы. Ведь потребность в консолидации шла изнутри. Многие организации учреждались не гражданами России, а гражданами других бывших советских республик, гражданами бывшего СССР. Многие никогда и не были в России. А другие побывали в Москве или Санкт-Петербурге, когда уже активно примкнули к нашему движению. Они, не имея особого опыта, делали все для поддержки русского языка, культуры, духовности. Делали, как могли, чаще по движению сердца. А движение России навстречу соотечественникам приподняло многие организации, дало возможность активных встреч с коллегами, а, значит, возможность наращивать опыт и привело к необходимости консолидации. Некоторые, конечно, и сами искали двухсторонних контактов, но закон дал людям больше возможностей. А само движение соотечественников по всему миру, я воспринимаю только со знаком плюс.
─ Тебе не кажется, что оно стало формализоваться? Как будто душа уходит. Справки, отчеты, статистка ... Все это уже было в Советском Союзе. И что из этого вышло? За ворохом бумаг можно и живых людей не заметить. А людям и так нелегко. Их пытаются ошельмовать, безосновательно называют «кремлевскими агентами». Хватает желающих бросить тень на деятельность наших организаций. Значит, соотечественники нуждаются в действенной помощи, а не в формальном подходе к их проблемам.
─ Я бы не стала так эмоционально эти процессы воспринимать. Любая система, конечно, в какой-то степени формализована. С сожалением констатирую, что в России многие ведомства вообще не понимают, зачем надо взаимодействовать с соотечественниками? Складывается впечатление, что общей стратегии нет. Вроде, Президент и четко ставит задачи, а на местах каждый толкует их как хочет. Хотя есть немало регионов, которые давно тесно и плодотворно работают с нами. И речь не идет о финансах. Зарубежные соотечественники хотят чувствовать себя частью России в Европе. Очень не правильно во главу угла ставить статотчетность. Аналитика, безусловно, нужна России, но не сухая отчетность. Важно, что у людей внутри, что ими движет, что они передадут детям.
Вот у меня Россия внутри, у тебя внутри. И так у многих.
─ Но идет смена поколений. Что нужно, чтобы ниточка, которая связывает зарубежных соотечественников и Россию, не оборвалась?
─ Я часто разговариваю с молодыми и понимаю, что нам действительно трудно сохранить свою идентичность. Даже, если мы сохраним язык. Что такое мертвый язык? Ну, будут знать русский, как другие иностранные языки! Читать и говорить будут свободно. А кем они будут себя ощущать? Скорее всего ─ просто европейцами. Происходит размытость русскости. Причем речь не о национальности, а об общих духовных ценностях, истории, устоях семьи.
Думаю, с молодежью надо общаться как в семье. Чаще быть вместе, больше разговаривать. Проговаривать самые острые вопросы. Пытаться понять точку зрения молодых. Ни в коем случае не давить. В этом общении должно быть больше открытости, больше родовой общности.
Посмотрите на Турцию. Вот она своих молодых не упускает. Настраивает семьи на глубинное восприятие своих ценностей. Именно в семьях своя культура, свои ценности, связь с исторической родиной и сохраняются. К тому же и государство, в данном случае Турция, делает ставку на работу с семьями за рубежом. Ищет постоянно новые формы, интересные молодым. Им, конечно, и религия помогает.
Вот и нашим семьям нужно большее внимание со стороны России. Возрастает роль женщины в этом процессе. Женщина ─ мать всегда за мир, за продолжение рода. Женщина не приемлет само слово «война».
Представим себе, что мы строим мост. Вот мы строим, а кто-то будет по нему ходить. Например, наши дети. Значит, именно мы должны заботиться о качестве моста. Он должен быть надежным и привлекательным. Тогда наши дети пойдут по нему и поведут по этому мосту и своих немецких друзей.
─ Все это правильно. Но ситуация в мире меняется каждый день. Причем не в лучшую сторону. Русофобия, нападки на русский язык, историю, культуру. Во всех грехах обвиняют Россию и доказательств не считают нужным предоставлять. В таком «новом» мире должно ли измениться само движение соотечественников?
─ Ну, во-первых, все это нагнетается в первую очередь в СМИ, которые озвучивают высказывания некоторых одиозных политиков. Масла в этот огонь подливают Украина и страны Балтии. Что касается Германии, то ответственно заявляю, что немецкое общество не относится к России и русским, как к врагам. Мы были, есть и будем частью этого общества. Ни один наш центр не закрылся. Более того, появляются новые.
И в информационном поле тоже активизировалось противостояние фейковым новостям. Посмотрите, как растет число просмотров на канале YouTube «Русская Германия», который выпускает наш соотечественник Сергей Фильберт. Острые, аргументированные репортажи привлекают людей, которые, устав от пропаганды, ищут объективные факты.
Выросло и число посещений нашего сайта «Русское поле» и читателей «МК- Соотечественника».
─ Все так. Но ведь это мы между собой разговариваем. А как сделать, чтобы немцы нас слышали? В прессу ведь не пробьешься.
─ В первую очередь, надо укреплять прямые контакты с гражданским обществом страны проживания. Что мы, члены Союза русскоязычных организаций Германии, совместно с Германо-российским форумом и делаем ежегодно на октябрьских встречах. В острых панельных дискуссиях участвуют политики, политологи, журналисты, общественные деятелями двух стран. Это некая мини-модель Петербургского диалога. Ты сама много раз участвовала в этих дискуссиях и знаешь, как полезен такой открытый разговор. И, кроме того, сами наши организации делают многое, чтобы в немецком обществе утвердился, вопреки злобной пропаганде, позитивный образ России. Для этого используются открытые письма и обращения к депутатам Бундестага, или, как в случае запрета русского языка в Латвии, обращение к депутатам Европарламента. Популярны поезда дружбы, молодежные обмены. И много, много других гражданских акций и инициатив.
─ Я считаю, что встречи, подобные октябрьским, остро необходимы. Их надо бы проводить не один раз в году. Понимаю – для этого нужны дополнительные средства. А их найти очень сложно. Но что еще нужно сделать, чтобы противостоять русофобии, особенно в информационной среде?
─ Еще нам надо, чтобы наша газета «МК-Соотечественник» и сайт «Русское поле» имели полноценную версию на немецком языке. Это, безусловно, требует средств. Посмотрите, сколько средств планирует вложить США на создание СМИ на русском языке. Но сколько раз не обращались к представителям бизнеса с просьбой поддержать наш проект, ответа не получали.
─ О том, что российский бизнес, работая за рубежом, в том числе, и в Германии, думает только о своей прибыли, надоело говорить. Институт меценатства так и не возрождается. Видно нравственное начало у сегодняшних купцов другое. Об изменении политической реальности богатые россияне и не думают.
─ Я говорю это потому, что не все, что бы хотелось сделать, у нас получается. Жаль, что голос диаспоры все еще слабо слышен в немецком обществе. Наше движение не политическое, а общественное. Мы еще не очень умеем разговаривать с местной властью, отстаивать свои права, опираясь на законы страны. Но мы умеем объединяться, когда задевается то, что нам дорого. Посмотрите, как много людей по зову сердца встают в колонны «Бессмертного полка». В этом гражданском порыве мы едины. Уверена, что так же будет, если кто-то замахнется на русский язык.
Да, я чувствую, каток русофобии катится по миру. Я очень сожалею, что мы не в состоянии остановить этот каток. Мне больно жить в нынешнем времени. Но я верю в нашу диаспору, она ведь постепенно становится более зрелой.
─ А вот европейская конференция, для чего она нужна? Чтобы обсудить все проблемы, о которых говорили мы, и попробовать выработать некую совместную дорожную карту?
─ Конференция нужна нам для сверки позиций. Нужно обсудить возможности, направления, где мы могли бы быть полезными друг другу. В каждой стране свои особенности. Хочется понять, что больше всего волнует диаспору. Обсуждать проблемы русских школ, культурных центров можно долго. Но сегодня этого уже мало. Я уверена, что тон конференции будет другой, чем несколько лет назад.
─ Хорошо. На конференцию приедут председатели КС различных европейских стран. Вот хочу тебя спросить: «А что это такое – председатель Координационного Совета российских соотечественников»? Как ты это понимаешь?
─ Ничего себе вопрос! Во-первых, председателем быть не просто ─ и морально и физически. Не буду даже перечислять все, чем приходится заниматься. Но в моем понимании это человек, который берет на себя большую ответственность за общее дело. Надо оправдывать доверие, которое мне оказали делегаты на общегерманской конференции.
Я понимаю, что отвечать на этот вопрос Ларисе трудно. Не будешь же, в самом деле, нахваливать себя. Она ─ безусловный лидер, причем лидер яркий. Индивидуальный характер и доведённый до абсолюта перфекционизм, возможно даже мешают ей самой. Да, и другим бывает не легко. Но представить весь гигантский объем оргработы, которую буквально тащит на себе Лариса, практически невозможно. Конечно, есть ОКС. Но если бы она не держала крепко эту связку, мы, наверное, распались бы... А еще удивительные человеческие качества ─ такая общая мама, сестра, подруга. Сама Лариса часто говорит, что мы уже почти семья. Но это она об ОКС. Кроме того, есть сотни организаций, а в них сотни людей. Очень многие звонят, пишут, чего-то ждут. И ждут именно от нее. Да, лидером в такой диаспоре быть сложно. Но ее девиз ─ объединять надо сильных, талантливых и только они укрепят само движение. Потому, что сильный сильного усиливает...
─ И последний вопрос. Что ты считаешь своим главным приобретением за годы в движении соотечественников?
─ Во-первых, это для меня совсем новый опыт. Одно дело дома, в России, а другое ─ за рубежом. Отсюда я взглянула на свое Отечество со стороны. Явно вижу все плюсы и минусы. Чем-то я горжусь, а что-то очень огорчает. Например, чудовищное падение уровня образования. Очень хочется как-то повлиять на это. Здесь я уже вижу, что такое узкое специализированное образование. Вижу, какие дети выходят из немецкой школы. Очень не хочу, чтобы Россия шла этим же путем. Живя здесь, приобретя совсем новый опыт, я стала намного глубже. Я буквально напитана многими историями жизней. А, значит, стала духовно богаче. Никогда не думала, что буду работать с детьми и родителями. Теперь поняла, что это счастье. Еще я по-другому оценила понятие «дружба». В России все казались друзьями. Теперь понимаю, что это было ошибочное мнение. Знаю точно, что друзей много не бывает, особенно в эмиграции. Основания для эмиграции у каждого свои. И, преодолевая все трудности жизни в другой стране, особенно в зрелом возрасте, начинаешь особенно ценить тех, кто думает, как ты. Кто тебе близок духовно.
За годы, которые я общаюсь с коллегами из разных стран, я приобрела новый опыт, узнала много нового и о странах проживания соотечественников. Для меня раздвинулись границы. Жизнь наполнилась новым смыслом. Значит, главное мое приобретение за эти годы ─ это люди.
Вера ТАТАРНИКОВА,
Заместитель председатель ОКС.
