Австралийка Симона Янг, эстонка Ану Тали, американка Марин Олсоп — сегодня в дирижерской среде, считавшейся до недавнего времени исключительно мужской вотчиной, женские голоса слышатся все отчетливее. Прорваться к вершине и встать в ряд с теми, кто определяет будущее классической музыки, удалось и москвичке Анне Скрылевой. В августе этого года она вступила в должность генерального музыкального директора оперного театра Магдебурга — первая женщина-дирижер из России, удостоившаяся столь высокого поста. О любимых композиторах и конфликте между художественными амбициями и экономическими реалиями Анна СКРЫЛЕВА рассказала нашей редакции
• • •
─ Анна, с августа вы возглавите оперный театр Магдебурга. Расскажите подробнее об этом событии. Какими были первые месяцы вашего пребывания в театре?
─ Как и в любой другой аналогичной ситуации, моему вступлению в должность предшествовал длительный процесс подготовки. Прежде чем официально взять бразды правления, я как минимум целый год занималась планированием. Речь идет о концертной программе, об отборе музыкальных произведений, о разработке художественной концепции, о выборе приглашенных солистов, дирижеров. Отдельная история — интенсивная работа с персоналом как театра в целом, так и оркестра. Назовем это работой с кадрами.
Сложность первых месяцев заключается в том, что тебя уже все знают, а твоя первоочередная задача — как можно быстрее запомнить своих коллег не только в лицо, но и по имени. К счастью, мне доводилось работать с магдебургским коллективом в качестве приглашенного дирижера (сезон 2017/2018 годов), что уже тогда дало мне возможность близко познакомиться с этой замечательной командой. Как раз после нашей успешной совместной работы музыканты оркестра и интендант театра Карен Стоун проголосовали за меня, и мне был предложен контракт на должность генерального музыкального директора. К слову, в Германии, как и во многих европейских странах, музыканты оркестра сами выбирают себе главного дирижера путем голосования. Сродни выборам президента. (Улыбается.)
─ Вы первая женщина-дирижер из России, кто получил столь важный пост. Планируете ли вы уделять внимание в репертуаре также русской классике?
─ Несомненно! Русский репертуар — одна из важных частей моей культуры, в которой я могу наиболее полно раскрыться. Поскольку музыка позволяет нам без слов донести до слушателя самые эмоциональные переживания, чрезвычайно важно, чтобы музыкант, ведя такой диалог с публикой, был максимально искренен.
К примеру, на моем первом концерте — открытии — я смогу осуществить свою давнюю мечту и исполнить «Прометея» Александра Скрябина, культурный миф XX столетия. У меня, так же как и у Скрябина, синестетическое восприятие музыки, иначе говоря, я могу видеть музыкальные звуки в красках — каждая нота имеет свой цвет. Основываясь именно на таком принципе, Скрябин построил всего «Прометея» и даже придумал отдельный инструмент для воспроизведения красок, который назвал Luce (свет). Его целью было с помощью синтеза звука и цвета усилить эмоциональные переживания слушателя. Теперь, по прошествии 100 лет, инновативное развитие позволяет нам осуществить данный гениальный замысел. Так что в сентябре этого года вниманию магдебургского зрителя предстанет необычная постановка «Прометея» со специально разработанным световым фортепиано, способным раскрасить зал и сцену в различные оттенки, а зрителей — погрузить в красочные эмоциональные переживания.
─ Вы родились и выросли в Москве, там же окончили государственную консерваторию им. Чайковского по классу фортепиано, затем продолжили обучение как пианистка в Берлинском университете искусств. Каким образом вы оказались за дирижерским пультом?
─ Для того, чтобы стать настоящим дирижером, недостаточно просто научиться взмахивать палочкой и выучить партитуру, — данную мысль я не устану повторять вновь и вновь. Это очень индивидуальный процесс развития не только музыкальных, но и человеческих качеств. Ибо порой дирижер, желающий достичь результата с помощью других людей, обязан быть хорошим психологом.
Особую роль в моей жизни сыграло случайное знакомство с дирижером Алисией Монк. В 2002 году я стала ее музыкальным ассистентом в Высшей школе музыки Карлсруэ и затем с ее легкой руки решила учиться дирижированию. А в 2003-м, когда началась моя работа в качестве концертмейстера в театре Билефельда, я однажды в прямом смысле слова оказалась лицом к лицу с оркестром. В какой-то момент мне поступило предложение продирижировать одним из представлений. Я согласилась, хотя до этого ни разу не стояла за пультом. Но, к своей чести, прошла данное боевое крещение!
─ Есть ли у вас кумиры среди дирижеров?
─ Как говорится, «не сотвори себе кумира». Конечно, есть музыканты и дирижеры, которых я не просто очень уважаю, но даже во многом учусь на их опыте. Мне, как и многим другим, независимо от профессии, пришлось проходить «стадию кумиров» — особенно легко получить такого рода зависимость, когда плотно работаешь с тем или иным дирижером в качестве ассистента. И тут важна оборотная сторона медали — как не впасть в подражание, ибо это всегда тупиковый путь, если ставишь себе цель донести до слушателя свои мысли. Поэтому очень важно на определенном этапе «вернуться» к себе и главное — не разувериться в собственных силах. Поскольку дирижирование — это в первую очередь умение владеть своим телом, чтобы с помощью движений передать музыкантам весь сонм владеющих тобой дум и эмоций. Чтобы случилась эта синергия, нужно найти собственную манеру. И главное — не бояться, что она кому-то не понравится. Ибо всегда найдутся люди, которые не будут по тем или иным причинам тебя принимать.
─ Вы выступаете в театре сразу в двух ипостасях — главного дирижера и генерального музыкального директора. Не возникает ли противоречий между художественными амбициями и экономическими реалиями?
─ Дабы не попадать в такую ситуацию, важно реально оценивать все идеи и амбиции. Но это априори не означает, что хорошее качество могут себе позволить исключительно оркестры таких «китов», как, к примеру, Берлинская или Венская филармония, Ла Скала или Метрополитен-опера. Кстати, у нас очень амбициозный штат молодых певцов, и интендант нашего театра, Карен Стоун, имеющая большой международный опыт, ведет абсолютно правильную политику. Наши коллеги имеют возможность пополнять свой репертуарный багаж хорошими партиями, и в то же время им не возбраняется гастролировать на международном уровне в таких театрах, как Ла Скала, Сан-Карло в Неаполе. Подобного рода выступления обогащают певцов, а репутация нашего театра, соответственно, только растет.
─ В какой из постановок вы выступаете с особым удовольствием? Ваш любимый композитор?
─ Пожалуй, мои любимейшие оперные композиторы — это Рихард Вагнер и Рихард Штраус. Их эмоциональный музыкальный язык и драматургия не имеют границ. Каждый раз, берясь за оперу Вагнера или Штрауса, я не только открываю для себя новые подтексты, но словно заново переживаю все краски партитуры. Я также люблю Пуччини — в его произведениях нет ни одной лишней ноты. «Мадам Баттерфляй» затрагивала струны моей души, когда я еще просто сидела в зрительном зале. Вспомните момент во втором акте, когда Чио-Чио-Сан выносит своего маленького сына — символ ее любви и верности. Как правило, в этот момент вся публика начинает рыдать, а до конца оперы еще минут 50, не меньше! Пять лет тому назад мне впервые довелось дирижировать «Мадам Баттерфляй» в Висбадене, и я очень опасалась этого момента. Признаюсь, мне стоило очень больших усилий, чтобы не разрыдаться тогда перед оркестром!
─ Как преобразится репертуар Магдебургской оперы в связи с вашим появлением в этом театре? Каким спектаклем он откроется?
─ По существующим правилам, репертуар определяется на художественном совете, где присутствуют интендант театра Карен Стоун, генеральный музыкальный директор — ваш покорный слуга, драматурги, директор по кастингу и еще ряд других сотрудников. Мы стараемся объять необъятное, предложив публике полное разнообразие постановок — от такой известной оперной классики, как, к примеру, «Турандот» Пуччини, премьеру которой я буду дирижировать в конце января 2020 года, до всеми любимого жанра оперетты. Среди наших зрителей популярны мюзиклы, что мы тоже не можем не учитывать. Далее в репертуаре обязательно должен присутствовать ХХ-й век и что-то из редко исполняемых произведений. На открытии сезона, а оно у нас запланировано на 7 сентября, впервые будет исполнена опера чешского композитора Леоша Яначека «Катя Кабанова» (по пьесе Александра Николаевича Островского «Гроза»). Я очень жду начала репетиций, поскольку сюжет этой оперы мне знаком еще со школьной скамьи. Но Яначек сумел создать свой неподражаемый музыкальный стиль, который в первую очередь передает эмоциональную сторону всей истории.
─ Немецкая публика чем-то отличается от российской?
─ К сожалению, не могу ответить на этот вопрос. На сегодняшний день я выступала с коллективами в Мексике, США, Европе. В предстоящем сезоне у меня будет дебют в Королевской опере Стокгольма. Но из России приглашений пока нет. Не буду кривить душой, мне очень хотелось бы «вернуться домой» в качестве дирижера и выступить с ведущими коллективами России. К слову, до сих пор все мои мечты осуществлялись, так что надежда меня не оставляет... (Смеется.)
─ Считаете ли вы, что современное общество отдаляется от классической музыки? Как это исправить?
─ На сегодняшний день большая конкуренция для живой классической музыки существует в лице новых интернет-платформ в основном развлекательного формата. Данную тенденцию я наблюдаю на примере своей дочери, которой 11 лет. Отсюда вывод: не стоит тянуть молодых назад в прошлое, а лучше постараться идти в ногу с настоящим. Но это отнюдь не означает, что нам следует отказаться от всего интеллектуального и упростить форматы своих концертов. Напротив, нам должно понять, как донести до тех, кто никогда не был на концерте классической музыки или в опере, что эта форма искусства не менее эмоциональна и актуальна, чем те упрощенные варианты, что молодое поколение в избытке получает в интернете. У нас в театре, равно как и в других оркестрах, есть люди, которые интенсивно занимаются разработкой программ для молодежи. У нас есть интересные наработки, в которых молодежь из Магдебурга и английского Лидса, например, исследует актуальную социальную ситуацию своих городов в рамках совместного проекта Оперы Магдебурга и Opera North Leeds (Великобритания).
─ Что самое сложное в вашей работе?
─ Наверное, одна из труднейших задач — это поиск баланса эмоционального и рационального.
─ И вопрос напоследок: девиз, которым вы руководствуетесь в жизни?
─ Мой мир — это мое зеркало.
Галина ДЕМИНА, фото: Thomas Leidig, Nils Böhme.
Леош Яначек «Катя Кабанова», 7 сентября 2019, премьера
Оперный театр Магдебурга (Германия)
Симфонический концерт, 19/20 сентября 2019
В программе: Леокадия Кашперова, Игорь Стравинский, Александр Скрябин.
Магдебургская филармония (Германия)
Вольфганг Амадей Моцарт «Волшебная флейта», октябрь, ноябрь, декабрь 2019
Шведская королевская опера, Стокгольм
Подробное расписание на сайте: www.annaskryleva.com
