Мало кто из русских мигрантов знает, что русский поэт и писатель, легенда одесского андеграунда 70-80-х, лауреат нескольких престижных литературных премий — Ефим Ярошевский — сейчас живет в немецком Котбусе (земля Бранденбург). Редакция «МК-Германии» не могла не поинтересоваться над чем работает писатель с необычной жизненной судьбой.
— Ефим Яковлевич, вы — человек с непростой творческой биографией. В советские времена вас упорно не печатали, и долгое время вы писали, что называется, «в стол». Однако когда пошли публикации и к вам пришла известность, в 2008 году вы, неожиданно для всех, эмигрировали в Германию. Очевидно, решение «оторваться» от малой родины далось вам непросто. Что же тогда послужило решающим аргументом?
— Не самый удобный вопрос… но отвечу. Я уже давно понимал, что «ехать надо». Куда-нибудь! В Штаты ли, в Израиль, или в Европу… Хотя представлял я себе это с трудом. Слишком много прожито в Одессе и в стране, да и возраст… Но оставаться — было еще рискованнее. Едва ли не впервые в жизни я перестал ходить «на службу». Мы привыкли в Союзе много и тяжело работать.
В Германии я получил в свое распоряжение громадное количество свободного времени. Это было внове. Пришлось писать. Это единственное, что я все-таки умею. Германия, конечно, прекрасна, но… «больно и сладко» жилось, наверное, только на родине. Жили мы там по есенинской формуле: «Радуясь, свирепствуя и мучась, хорошо живется на Руси!». Как ни странно, но это так. Явная склонность к мазохизму, наверное.
— Знаю, что за несколько лет жизни в Германии вы написали больше, чем за последние десятилетия. И продолжаете плодотворно работать. Чем это можно объяснить? Неужто на чужбине пишется легче?
— Ну, это тоже — не от хорошей жизни. Пришлось включить «высокие скорости» и интенсивно делать большую поэтическую книгу. Благо были досуг и время. Да, за два года я написал больше ста стихотворений, которые вошли в книгу «Холодный ветер юга». Подгонял меня так называемый «юбилей». Это обязывало. Хотя… с поэзией вряд ли стоит спешить. Но это произошло — и книга, кажется, получилась. Сейчас готовлю новую книжку, о чем вы все скоро узнаете. 
— Ваша проза насквозь пропитана звуками, запахами, воздухом вашей любимой Одессы. Неподражаемый колорит одесской речи не спутаешь ни с каким иным. Одесская среда — едва ли не главный герой всех ваших произведений. Скучаете «за Одессой»? Как часто вы бываете в родном городе?
— Кто-то, кажется, Утесов говорил, что не каждому повезло родиться в Одессе. Мне повезло. О прозе… да, это самое родное. Это то, что люблю у себя, пожалуй, больше стихов. Все мы всю жизнь пишем одну книгу. У меня это, кажется, происходит в буквальном смысле. Один мой знакомый как-то сказал мне: «Твой роман разрастается как барахолка, во все стороны света…». Я действительно уже не могу остановиться. Отсюда — новые записи и главы повести «Лето и ливни». Которые, собственно, и продолжают «Провинциальный роман-с». Текст романа наращивается.
Одесса и правда «пропитала» мои тексты. Кроме того, моя книга — это скорее приключения языка, нежели приключения ее героев. Хотя книга и бессюжетная. Но это уже отдельный разговор. Конечно, в Одессу тянет до сих пор. Но — все меньше. Я просто унес (или «увез») ее с собой. На спине. Как японцы… В текстах, в снах. Впрочем, здесь я живу пока еще не Германией, а той же Россией, Украиной, той же Одессой. Мы все еще живем там, живем тем, что там происходит.
— В последние годы вас часто и много печатают в различных интернетных журналах и альманахах. В 2000 году вы получили первый приз конкурса «Сетевой люк» в номинации «Большая проза». В 2005 — муниципальную премию имени К. Паустовского. Каково ваше отношение к виртуальным публикациям? Это альтернатива печатному изданию, замена ему или вынужденная необходимость?
— Особого пристрастия к интернету у меня нет. Я по-прежнему люблю КНИГУ. С запахом краски, переплета, с живыми «запахами» текста... Тут я старомоден вполне. Но — писать «от руки» становится все труднее — почерк у меня, скажем так, несколько своеобразный. Поэтому, начиная всегда на каких-то клочках бумаги (это касается и стихов, и прозы), я очень скоро перехожу к клавиатуре, и все щелкаю и правлю уже там. Наконец, это довольно удобно.
Однако интернет — это, все-таки, НЕ альтернатива печатному изданию, НЕ замена его. Скорее, дополнение. В интернете бездна всего. Но КНИГА мне милее. Помню замечательную строчку в стихах моего старого приятеля, поэта и литературоведа Савелия Сендеровича: «Смотрю на женщин и ласкаю книги…». Почти формула бытия. Хотя… не советую понимать ее буквально.
— Я знакома с вашим творчеством не понаслышке, видела ваши рукописи. На мой взгляд, они настолько уникальны, что достойны отдельной публикации как самодостаточное произведение искусства. Особенно привлекают внимание ваши рисунки, которые сопровождают черновики текстов, так артистично исчерканных вашими пометками и поправками. Вам это помогает лучше выразить себя?
— Рукописи — это особая статья… Я сам порой с ужасом (и интересом!) смотрю на это скопище бумаг. Но смотрю уже как бы со стороны. Все эти мои рисуночки на полях — это, несомненно, некая, скажем так, рисовальная неврастения автора. Но без этого я уже, наверное, писать не могу. Это делается абсолютно свободно и почти бессознательно! Очевидно, автору так нужно. Результат бывает достаточно непредсказуемым… 
Книга с моими иллюстрациями «Королевское лето», которая у вас в руках — это, на мой взгляд, моя лучшая книга. Вернее, она лучше всех иных издана! Получилось вполне красиво — и почти факсимильно. И главное — органично. Все-таки, одесская «почва» — это нечто уникальное! Именно отсюда — все эти «странные» люди, эти «герои» и почти фантастические персонажи: поэты и бродяги, городские сумасшедшие, уличные философы. Уникальный язык их бесед. И, конечно же, — одесские художники...
В книге есть очень хорошая цветная вкладка — там репродукции работ художников, о которых идет речь в тексте. Многие разъехались по свету. Некоторые, увы, покинули этот мир. Но здесь — они все живы!.. Вообще, если это роман, то, скорее всего, это роман с друзьями и с городом. С морем… Отсюда, наверное, и этот текст:
«Кариатиды зябли на ветру, впиваясь в мрак незрячими глазами,
И море, как медведь в своей берлоге, ворочалось и не могло уснуть…»
— Вам хотелось бы, чтобы и немецкий читатель познакомился с вашим творчеством? Нет ли опасений, что в процессе перевода «улетучится» та удивительная, уникальная вязь слов, звуков и запахов, столь ярко присущая именно вашим произведениям?
— В Германии меня практически не знают. Хотя у меня было два литературных вечера в Берлине, один недавно — в Ганновере. Был и в Котбусе, где я сейчас живу. Но все это — лишь в пределах русскоязычной еврейской общины. Сейчас запланирована презентация моей новой книги во Франкфурте-на-Майне, где скоро состоится ежегодная Международная книжная ярмарка. Так что «круг знакомств» постепенно ширится, как видите.
Конечно, мне было бы интересно увидеть свои стихи, скажем, на немецком, или английском… Немецкому языку я, вполне, «доверяю». И великой немецкой литературе — тем более! Сейчас я мечтаю хотя бы о грамотном подстрочнике к своим стихам… мечта скромная. В классе десятом, когда я учился в школе, в Одессе я, помнится, однажды даже перевел стихи моего любимого Гейне! «Die Welt ist dumm, die ist blind…». Сейчас жду «ответного хода»… со стороны немецкого переводчика. 
— Каковы ваши творческие планы?
— Планы? Как-то дописать, доработать, довести до пристойного состояния хотя бы десяток уже «початых» и, как мне кажется, интересных текстов. Это первое. Завершить два вполне прозаических текста — «Звезда Рождества. Зима в русской поэзии…» и эссе — «Пушкин и Блок». Продолжить свою вторую прозу — «Лето и ливни». И попробовать сделать книжку «Избранного» (стихи и проза). Все это требует сил, времени, вдохновения и… тщания. Может быть, рискну написать «Записочки школьного учителя». Есть сокровенная мечта написать, под занавес, большой (или маленький)… но великий (?!) роман. Просто КНИГУ. Обо всех и «обо всем»!
— Так уж и «обо всем»?
— Почти. Книгу о друзьях, о себе, о времени, о детстве и юности, о войне, о музыке, о любви. О море, о школе, о родителях. О России, о евреях, об одесских дворах. О дожде, о хороших книгах, о писателях и людях (ибо писатели — это не совсем «люди»). Об иных городах и весях, о зиме, о сексе, о религии. О своих «творческих снах». Если угодно, о жизни и смерти… Совершенно ясно, что программа эта невыполнима.
Беседу вела Наташа ШАЦ.
Постскриптум. К 80-летию автора в издательстве Айс Принт вышла книга Ефима Ярошевского «Непрошеная речь» (лонг-лист «Русской премии», 2016), поэтическая подборка стихов в Израиле (газета «Окна»), многочисленные публикации в литературных альманахах, состоялись творческие встречи автора с читателями в Берлине, Ганновере и Котбусе (Cottbus), где живет в настоящее время писатель. И, разумеется, он частый и желанный гость Литературного клуба в родной Одессе.
★ ★ ★
СПРАВКА «МК». Ефим Ярошевский, родился в 1935 году в Одессе, филолог, работал преподавателем русской литературы. Стихи и прозу писал с юности. Автор культовой в одесском самиздате 1970-х-80-х гг. прозы «Провинциальный роман-с», изданной впервые в 1998 году в Нью-Йорке (издательство «Lifebell»), позже переизданной в Мюнхене, Петербурге, Одессе. В советское время не печатался, был известен как писатель и поэт одесского андеграунда. Регулярно печатается с 1991 года, сначала в местной прессе, а затем в России и дальнем зарубежье. Стихи опубликованы в литературных журналах России, Украины, Израиля, Италии, Германии: «Арион», «Новый мир», «Крещатик», «Октябрь», «Дети Ра», «Дерибасовская-Ришельевская», «Артикль» и др. Победитель интернетовского конкурса «Сетевой Дюк» 2000 года в категории «Проза», в 2001 году — Первая премия в номинации «Поэзия». В начале XXI века вышли сборник стихов «Поэты пишут в стол» и вторая книга прозы и стихов «Королевское Лето», с авторскими иллюстрациями. В 2010 году — книга стихотворений «Холодный ветер юга», в 2015 — поэтическая книга «Непрошеная речь».
