Совершенно невероятно, но мой сосед, с которым мы за все предыдущие годы и двух слов, кроме приветливых по этикету, да и то не очень дружелюбных, по сути, не сказали, сегодня решил высказать мне свой политический вердикт. Вердикт этот таков: «На кой нам всё это надо? Мы что перестали русских бояться?»
Замечу, вердикт этот был произнесен не с какой-либо трибуны. Он мне эмоционально все это заявил на площадке, где стоят контейнеры для мусора. Собственно, он парковал машину, а я примитивно пришла, чтобы выбросить мусор. Я еще не знала, что Германия высылает российских дипломатов. Не могла поверить, что до этого дойдет. Верила, что солидарность с Великобританией проявят все, особенно Прибалтика с Украиной, ну и конечно Польша, но, чтобы Германия? Я все еще верю, что в ряду тех, кто грозит России, Германия будет последней.
— В чем дело? — спросила я.
— Вы что, ничего не знаете? Не знаете, что мы потащились за этими англосаксами? Не знаете, что мы объявили войну России?
Сказать, что у меня все похолодело внутри, это не сказать ничего.
— Какую войну? — едва выговаривая слова, спросила я.
— Германия высылает российских дипломатов. По телевизору говорят, что они разведчики.
— А Вы в это верите?
— Не знаю. Разведчики есть во всех странах. В это я верю. Но зачем это Германии? У нас своих проблем полно. Россия может ответить, и я ее ответа боюсь.
— Ну вышлет Россия немецких дипломатов! Это же не война! Чего Вы боитесь?
— Русские ничего не прощают. Их немцы боятся.
— Какие глупости. Русские простили миллионы убитых на той войне. Почему же вы так неблагодарно себя ведете?
— Это не мы, это власти. Немцы многие, может, и не любят русских, но конфликта с Россией не хотят.
— Мне обидно слышать, что многие не любят русских. За что? Русские на вас никогда не нападали. Однако я знаю многих немцев, которые хорошо относятся к русским и хотят дружбы и коммерческих связей с Россией.
— Я не хочу говорить о газе.
— Причем тут газ?! Вы что, хотите новой войны?
— Я же сказал Вам, что не хочу войны и боюсь ответа русских. Вот власти совсем не то делают, чего ждет народ.
Дальнейшая дискуссия на помойке мне показалась бессмысленной. Слова подбирать было трудно. Обида и страх мешали искать аргументацию. Вернулась домой и подумала: кто теперь мы с соседом друг для друга? Напомню, что у нас на лестнице всего четыре семьи. Закрыла дверь и почувствовала, как меня охватывает предчувствие большой беды.
